Скачать 116.1 Кбайт
Психология переживания. Анализ преодоления критических ситуаций
Порой случается так, что с точки зрения теперешних ценностных установок "что-то из прошлого активно отвергается субъектом... Возникающая переоценка прежнего, установившегося б жизни приводит к тому, что человек сбрасывает с себя груз своей биографии" (89, с.216-217). Работа "практического" сознания состоит при этом в том, чтобы принципиально (т.е. теоретическим, ценностным сознанием) отвергаемое прошлое постоянно усматривать в ростках, которые протянулись от него к настоящему и осели в повседневных поведенческих мелочах, привычках, эмоциональных реакциях и т.д. "Не следует только думать, что перевороты в прошлом личности производятся сознанием, сознание не производит, а опосредствует их; производятся же они действиями субъекта, иногда даже внешними – разрывами прежних общений, переменой профессии, практическим вхождением в новые обстоятельства" (там же, с.217).
Таково схематическое перечисление основных задач, стоящих перед практическим сознанием. Уточняя проведенное выше различение сознания и воли, следует сказать, что воля, в собственном смысле слова, отличается от сознания по параметру практичности, а "практическое" сознание, опосредствующее волю, отличается от "теоретического" сознания по параметру ситуативности. Сознание легкого и сложного мира имеет дело с отношениями в их ценностной или мотивационной чистоте, с отношениями как координатами жизни, в их надситуативном выражении, и именно в таком виде пытается принципиально связать их в некоторую цельность. Воля же призвана воплощать эти замыслы о бытии в конкретной практической деятельности. Однако подобно тому, как, руководствуясь в путешествии картой, мы реально имеем дело не с ее контурами, а с конкретным материальным рельефом местности, так и воля в живой поведенческой действительности сталкивается не с отношениями per se, а с конгломератами чувств, целей, средств, препятствий, соблазнов, побуждений и пр., словом, с конкретной психологической ситуацией. Иначе говоря, существует разрыв между предметами, которыми манипулирует теоретическое сознание, и предметами, которыми манипулирует воля. Этот разрыв как раз и заполняется той особой внутренней деятельностью, которую мы назвали "практическим сознанием". Оно служит переводчиком с ценностно-надситуативного языка на язык конкретно-ситуативный, заполняет "контурную карту" теоретического сознания конкретными особенностями реального жизненного пространства и времени и, наоборот, в живом психологическом рельефе усматривает ценностные и мотивационные координаты жизни. Практическое "сознание" призвано угадывать метафизику в физике, поступок – в движении, призвано в итоге сблизить, насколько это возможно, принципиальное, теоретическое сознание и волю, пронизать их друг другом.
Творческое переживание
Специфической для внутренне сложного и внешне трудного жизненного мира критической ситуацией является кризис. Кризис – это поворотный путь жизненного пути личности. Сам этот жизненный путь в своей уже– совершенности, в ретроспективе есть история жизни личности, а в своей еще-неисполненности, в феноменологической перспективе есть замысел жизни, внутреннее единство и идейная цельность которого конституируются ценностью. Замысел в отношении к идеальной ценности осознается, точнее сказать, ощущается как призвание, а в отношении к пространственно-временным условиям своего существования – как Дело жизни. [62] Дело конкретизируется в конкретные проекты, планы, задачи, цели, реализация которых и воплощает жизненный замысел. Когда в результате тех или иных событий реализация жизненного замысла становится субъективно невозможной, возникает ситуация кризиса.
Исход переживания кризиса может быть двояким. Он состоит либо в восстановлении прерванной кризисом жизни, возрождении ее, либо в перерождении ее в другую по существу жизнь. Но так или иначе речь идет о некотором порождении собственной жизни, о самосозидании, самостроительстве, т.е. о творчестве, ибо что есть творчество, как не порождение и созидание и т.д.
В первом подтипе творческого переживания жизнь в итоге восстанавливается, однако это означает не то, что она возвращается в прежнее свое состояние, это значит, что сохраняется лишь то существенное, что конституировало эту жизнь, ее ценностная идея, подобно тому, как наголову разбитый полк сохраняется в сбереженном знамени.
Переживание событий, вызвавших даже самые тяжелые и необратимые поражения всего "тела" жизни и сделавших невозможной реализацию жизненного замысла, но не затронувших при этом центральной ценностной идеи жизни, развертывается в двух направлениях. Первое из них связано с внутренним преодолением живых психологических отождествлений замысла жизни с конкретными формами его реализации, ставшими теперь невозможными. Замысел при этом как бы теряет свою "телесность", приобретает все более обобщенный и в то же время все более сущностный вид, приближаясь в пределе к идеальной ценности жизни. Второе, в каком-то смысле противоположное, направление действий переживания заключается в поиске среди сохранившихся жизненных возможностей других потенциальных воплощений замысла, причем этот поиск отчасти облегчается возрастанием обобщенности жизненного замысла.
Таково схематическое перечисление основных задач, стоящих перед практическим сознанием. Уточняя проведенное выше различение сознания и воли, следует сказать, что воля, в собственном смысле слова, отличается от сознания по параметру практичности, а "практическое" сознание, опосредствующее волю, отличается от "теоретического" сознания по параметру ситуативности. Сознание легкого и сложного мира имеет дело с отношениями в их ценностной или мотивационной чистоте, с отношениями как координатами жизни, в их надситуативном выражении, и именно в таком виде пытается принципиально связать их в некоторую цельность. Воля же призвана воплощать эти замыслы о бытии в конкретной практической деятельности. Однако подобно тому, как, руководствуясь в путешествии картой, мы реально имеем дело не с ее контурами, а с конкретным материальным рельефом местности, так и воля в живой поведенческой действительности сталкивается не с отношениями per se, а с конгломератами чувств, целей, средств, препятствий, соблазнов, побуждений и пр., словом, с конкретной психологической ситуацией. Иначе говоря, существует разрыв между предметами, которыми манипулирует теоретическое сознание, и предметами, которыми манипулирует воля. Этот разрыв как раз и заполняется той особой внутренней деятельностью, которую мы назвали "практическим сознанием". Оно служит переводчиком с ценностно-надситуативного языка на язык конкретно-ситуативный, заполняет "контурную карту" теоретического сознания конкретными особенностями реального жизненного пространства и времени и, наоборот, в живом психологическом рельефе усматривает ценностные и мотивационные координаты жизни. Практическое "сознание" призвано угадывать метафизику в физике, поступок – в движении, призвано в итоге сблизить, насколько это возможно, принципиальное, теоретическое сознание и волю, пронизать их друг другом.
Творческое переживание
Специфической для внутренне сложного и внешне трудного жизненного мира критической ситуацией является кризис. Кризис – это поворотный путь жизненного пути личности. Сам этот жизненный путь в своей уже– совершенности, в ретроспективе есть история жизни личности, а в своей еще-неисполненности, в феноменологической перспективе есть замысел жизни, внутреннее единство и идейная цельность которого конституируются ценностью. Замысел в отношении к идеальной ценности осознается, точнее сказать, ощущается как призвание, а в отношении к пространственно-временным условиям своего существования – как Дело жизни. [62] Дело конкретизируется в конкретные проекты, планы, задачи, цели, реализация которых и воплощает жизненный замысел. Когда в результате тех или иных событий реализация жизненного замысла становится субъективно невозможной, возникает ситуация кризиса.
Исход переживания кризиса может быть двояким. Он состоит либо в восстановлении прерванной кризисом жизни, возрождении ее, либо в перерождении ее в другую по существу жизнь. Но так или иначе речь идет о некотором порождении собственной жизни, о самосозидании, самостроительстве, т.е. о творчестве, ибо что есть творчество, как не порождение и созидание и т.д.
В первом подтипе творческого переживания жизнь в итоге восстанавливается, однако это означает не то, что она возвращается в прежнее свое состояние, это значит, что сохраняется лишь то существенное, что конституировало эту жизнь, ее ценностная идея, подобно тому, как наголову разбитый полк сохраняется в сбереженном знамени.
Переживание событий, вызвавших даже самые тяжелые и необратимые поражения всего "тела" жизни и сделавших невозможной реализацию жизненного замысла, но не затронувших при этом центральной ценностной идеи жизни, развертывается в двух направлениях. Первое из них связано с внутренним преодолением живых психологических отождествлений замысла жизни с конкретными формами его реализации, ставшими теперь невозможными. Замысел при этом как бы теряет свою "телесность", приобретает все более обобщенный и в то же время все более сущностный вид, приближаясь в пределе к идеальной ценности жизни. Второе, в каком-то смысле противоположное, направление действий переживания заключается в поиске среди сохранившихся жизненных возможностей других потенциальных воплощений замысла, причем этот поиск отчасти облегчается возрастанием обобщенности жизненного замысла.
|
|