Они видели, насколько энергетические ресурсы пациентки не соответствуют серьезности клинического состояния и недвусмысленно выражали удивление способностью Джоанны самостоятельно передвигаться и водить машину. Врачи в один голос выразили сомнение, что ей удастся провести отдых следующим летом в Калифорнии (это уже планировалось семьей). Джоанна же была вполне уверена в своих силах и считала, что у нее все выйдет. Развитие событий подтвердило ее правоту: отдых, проведенный в Калифорнии, оказался очень значимым и полезным для всей семьи.

Такой весьма положительный ход событий резко нарушился в середине января, когда Джоанна посетила своего лечащего врача по поводу продолжительных отрыжек и рвоты. Он обнаружил новообразование в области селезенки, которое диагностировал, как разрастание метастазов. Джоанна сильно расстроилась, когда врач не предложил конкретного лечения. Она чувствовала, что доктора махнули на нее рукой. Тогда и Джоанна, и Дик твердо решили, что необходимо провести новый сеанс психоделической терапии. Джоанна весьма оптимистично относилась к его возможному влиянию на эмоциональное состояние, а также на углубление философских и духовных прозрений. Она также лелеяла надежду, что, возможно, окажется в состоянии управлять психосоматическим компонентом, присутствовавшим, по ее представлениям, в этиологии раковых заболеваний. Дик был уверен, что на этот раз он сможет гораздо адекватнее реагировать на воздействие, которое сеанс окажет на супругу, а может быть, и на его собственное эмоциональное состояние.

Второй сеанс ЛСД-терапии.

Второй сеанс ЛСД-терапии состоялся в феврале 1972 года. Поскольку полученная в первый раз доза в 300 микрограммов оказала сильное воздействие, мы ввели Джоанне то же самое количество. Ниже следует ее отчет о переживаниях, в котором суммированы наиболее существенные события.

"Этот сеанс был для меня суровым. Он почти во всех отношениях оказался противоположным первому: скорее черно-белый, нежели цветной, скорее личного характера, нежели космического, скорее грустный, чем радостный. Вначале был короткий период, когда я вновь ощутила себя в том же беспредельном месте или пространстве, где чувствовала, что Вселенная находится в каждом из нас, и наша жизнь и смерть имеют смысл. Затем переживание сузилось и приобрело более личный характер. Смерть была предметом моего путешествия. Я пережила несколько сцен похорон, происходящих в пышно разукрашенном или обычном церковном окружении, иногда на кладбище, иногда внутри церковного здания, где пел многоголосный хор. В течение нескольких часов я часто плакала. Я также задавала множество вопросов и отвечала на них. Вопросы, однако, сводились к вечным "проклятым вопросам", и все начинало казаться странным. Вначале я помнила свою мысль: "Все, что уродливо, на самом деле - прекрасно". С течением времени другие противоположности приходили мне на ум: добро и зло, победа и поражение, мудрость и невежество, жизнь и смерть.

Мне кажется, я вновь пережила детство, но не какие-то определенные моменты, а просто чувствовала его тон, и довольно грустный. Во многом это относилось к очень ранним переживаниям разочарований и лишений, недоедания и голода. В мозгу вспыхнула мысль о возможно существующей связи между этими переживаниями и язвой желудка, переродившейся в рак. Мне помнится ощущение пребывания на улице под дождем, кажется, в течение долгого времени. Я вспоминаю, как администратор прогнал меня и братьев с какого-то не то шоу, не то циркового представления, и грустные, мы шли не очень-то понимая куда. Скрытый намек на мое нынешнее состояние очевиден: отторжение от дальнейшего участия в зрелище жизни и предстояние лицом к лицу с неопределенностью смерти.

В течение, как мне казалось, долгого времени я воспринимала свою нынешнюю семью и, как бы готовила всех к моей смерти. Там была сцена, в которой я, наконец, после долгой самоподготовки, все им сказала. В последовательно сменяющемся ряду эпизодов я попрощалась с детьми, мужем, отцом, другими родственниками, а также с друзьями и знакомыми. Я проделывала все строго индивидуально, учитывая личность и степень чувствительности каждого. Полились слезы, но затем пришло тепло и утешение. В заключение все собрались вокруг меня, чтобы заботиться обо мне. Помню, как они расставляли горячую и вкусную еду. Затем я провела некоторое время, прощаясь со всеми по очереди и понимая, что среди них были внимательные люди, которые собирались позаботиться об остающихся. Попрощавшись с ними, я почувствовала, что какая-то часть меня будет продолжать жить в них.

Перед концом путешествия была, доставившая мне большое удовольствие, радостная и теплая сцена, которую я лишь наблюдала. Там были взрослые и дети, возившиеся на улице в снегу. Я чувствовала, что это происходило где-то далеко на севере.