Скачать 78.35 Кбайт
Искусство любить. Исследование природы любви
Если кто-то гонится за быстрыми результатами, он никогда не придет к успеху. Однако для современного человека терпение столь же трудно достижимо, как дисциплина и сосредоточенность. Наша современная индустриальная система содействует прямо противоположному – поспешности. Все машины предназначены для быстроты: автомобиль и самолет быстро переносят нас к месту назначения – и чем быстрее, тем лучше. Машина, которая может производить то же количество за половину времени, в 2 раза лучше старой и более медленной машины. Конечно, для этого существуют важные экономические причины. Но, как и во многих других отношениях, человеческие ценности стали определяться материальными факторами. Что хорошо для машины, должно быть хорошо и для человека – такова нынешняя логика. Современный человек думает, что он теряет время, когда не действует максимально быстро, однако он не знает, что затем делать с выигранным временем, кроме как убить его.
Последним условием обучения всякому искусству служит искренняя заинтересованность в обретении мастерства. Если искусство не есть для него предметом первой важности, ученик никогда не обучится ему. Он останется в лучшем случае хорошим дилетантом, но никогда не станет мастером. Это условие столь же необходимо в искусстве любви, как и в любом другом искусстве. Однако, по-видимому, в искусстве любви больше, чем в каком-либо другом, пропорция между мастерами и дилетантами нарушается в сторону последних. Наряду с общими условиями обучения всякому искусству следует уделить внимание еще одной частности. Искусству начинают учиться не впрямую, а как бы исподволь. Прежде чем приступить к нему самому, нужно научиться большому числу, казалось бы, далеких от конечного результата вещей. В столярном искусстве ученик первым делом учится строгать простую доску; юный пианист начинает с гамм; ученик в дзенском искусстве стрельбы из лука начинает с дыхательных упражнений. Если человек хочет стать мастером, этой цели должна быть подчинена вся его жизнь или, по крайней мере, вплотную с ней связана. Собственная личность становится тем инструментом в практике искусства, который нужно поддерживать в таком состоянии, чтобы он мог исполнять свои особые функции. В отношении искусства любви это означает, что тот, кто стремится стать подлинным мастером, должен начать с тренировки дисциплины, сосредоточенности, терпения во всех сферах жизни.
Наши деды были, казалось бы, гораздо лучше дисциплинированы, чем мы. Они рекомендовали вставать рано утром, не предаваться ненужным излишествам, упорно трудиться. Однако этот тип дисциплины имеет очевидные недостатки, так как чрезвычайно суров и авторитарен, сосредоточен на ценностях умеренности и бережливости, словом, во многих отношениях враждебен жизни. Как реакция на этот вид дисциплины возникла все усиливающаяся тенденция неприятия всякой дисциплины и потворства своим прихотям в качестве противовеса будничному шаблону, навязываемому нам в течение рабочего дня. Вставать в определенный час, посвящать определенное количество времени размышлениям, чтению, музыке, прогулке; не переедать и не перепивать, знать меру в чтении детективов и просмотрах кинобоевиков – вот несколько ясных и простых правил. Однако камень преткновения в том, что дисциплина не может проявиться под действием каких-то извне навязанных правил. Надо, чтобы она стала выражением собственной воли человека, воспринималась как что-то естественное, даже приятное, а для этого надо постепенно себя к ней приучать. Один из неудачных аспектов нашей западной концепции дисциплины (как и всякой добродетели) отражает мнение, что ее соблюдение должно быть чем-то мучительным. Восток же давно осознал, что то, что хорошо для человека – для его тела и духа, должно быть приятным, хотя бы вначале и пришлось преодолеть некоторые препятствия.
Сосредоточенность еще более трудно достижима в нашей культуре, где все, кажется, направлено против этого качества. Самое главное – научиться оставаться наедине с собой, без чтения, слушания радио, курения и т.д. Да, это умение есть необходимым условием способности любить. Если я привязан к другому человеку, потому что не могу стоять на собственных ногах, то он или она могут быть моим спасением в жизни, но это не будет отношениями любви.
Каждый, кто попытается остаться наедине с собой, убедится, как это трудно. Он почувствует беспокойство, напряженность или даже испытает чувство сильной тревоги. Он даже будет склоняться к мысли, что сосредоточенность не имеет ценности, что она просто глупа, отнимает слишком много времени и т.д. и т.п. Он к тому же заметит, что ему приходят в голову всевозможные мысли: о завтрашних планах или о трудностях предстоящей работы, о том, куда пойти вечером, или о каких-либо других вещах, которые воцаряются в вашей голове вместо ожидаемой пустоты и просветления. В достижении цели могут помочь несколько упражнений. Например, сесть в свободную позу (не слишком расслабившись и не слишком напрягаясь), закрыть глаза и попытаться увидеть перед собой белое пятно, а потом постараться удалить из сознания все образы и мысли; следить за своим дыханием – не думать о нем и не управлять им, а чувствовать его; далее попробовать ощутить свое "я": это я сам, центр своих сил, творец своего мира.
Последним условием обучения всякому искусству служит искренняя заинтересованность в обретении мастерства. Если искусство не есть для него предметом первой важности, ученик никогда не обучится ему. Он останется в лучшем случае хорошим дилетантом, но никогда не станет мастером. Это условие столь же необходимо в искусстве любви, как и в любом другом искусстве. Однако, по-видимому, в искусстве любви больше, чем в каком-либо другом, пропорция между мастерами и дилетантами нарушается в сторону последних. Наряду с общими условиями обучения всякому искусству следует уделить внимание еще одной частности. Искусству начинают учиться не впрямую, а как бы исподволь. Прежде чем приступить к нему самому, нужно научиться большому числу, казалось бы, далеких от конечного результата вещей. В столярном искусстве ученик первым делом учится строгать простую доску; юный пианист начинает с гамм; ученик в дзенском искусстве стрельбы из лука начинает с дыхательных упражнений. Если человек хочет стать мастером, этой цели должна быть подчинена вся его жизнь или, по крайней мере, вплотную с ней связана. Собственная личность становится тем инструментом в практике искусства, который нужно поддерживать в таком состоянии, чтобы он мог исполнять свои особые функции. В отношении искусства любви это означает, что тот, кто стремится стать подлинным мастером, должен начать с тренировки дисциплины, сосредоточенности, терпения во всех сферах жизни.
Наши деды были, казалось бы, гораздо лучше дисциплинированы, чем мы. Они рекомендовали вставать рано утром, не предаваться ненужным излишествам, упорно трудиться. Однако этот тип дисциплины имеет очевидные недостатки, так как чрезвычайно суров и авторитарен, сосредоточен на ценностях умеренности и бережливости, словом, во многих отношениях враждебен жизни. Как реакция на этот вид дисциплины возникла все усиливающаяся тенденция неприятия всякой дисциплины и потворства своим прихотям в качестве противовеса будничному шаблону, навязываемому нам в течение рабочего дня. Вставать в определенный час, посвящать определенное количество времени размышлениям, чтению, музыке, прогулке; не переедать и не перепивать, знать меру в чтении детективов и просмотрах кинобоевиков – вот несколько ясных и простых правил. Однако камень преткновения в том, что дисциплина не может проявиться под действием каких-то извне навязанных правил. Надо, чтобы она стала выражением собственной воли человека, воспринималась как что-то естественное, даже приятное, а для этого надо постепенно себя к ней приучать. Один из неудачных аспектов нашей западной концепции дисциплины (как и всякой добродетели) отражает мнение, что ее соблюдение должно быть чем-то мучительным. Восток же давно осознал, что то, что хорошо для человека – для его тела и духа, должно быть приятным, хотя бы вначале и пришлось преодолеть некоторые препятствия.
Сосредоточенность еще более трудно достижима в нашей культуре, где все, кажется, направлено против этого качества. Самое главное – научиться оставаться наедине с собой, без чтения, слушания радио, курения и т.д. Да, это умение есть необходимым условием способности любить. Если я привязан к другому человеку, потому что не могу стоять на собственных ногах, то он или она могут быть моим спасением в жизни, но это не будет отношениями любви.
Каждый, кто попытается остаться наедине с собой, убедится, как это трудно. Он почувствует беспокойство, напряженность или даже испытает чувство сильной тревоги. Он даже будет склоняться к мысли, что сосредоточенность не имеет ценности, что она просто глупа, отнимает слишком много времени и т.д. и т.п. Он к тому же заметит, что ему приходят в голову всевозможные мысли: о завтрашних планах или о трудностях предстоящей работы, о том, куда пойти вечером, или о каких-либо других вещах, которые воцаряются в вашей голове вместо ожидаемой пустоты и просветления. В достижении цели могут помочь несколько упражнений. Например, сесть в свободную позу (не слишком расслабившись и не слишком напрягаясь), закрыть глаза и попытаться увидеть перед собой белое пятно, а потом постараться удалить из сознания все образы и мысли; следить за своим дыханием – не думать о нем и не управлять им, а чувствовать его; далее попробовать ощутить свое "я": это я сам, центр своих сил, творец своего мира.
|
|