Скачать 38.3 Кбайт
Галерея астральных образов
В братствах Римско-Католическо церкви или франкмасонства ни один проступок не разбирался до тех пор, пока кто-либо не донесет на виновного или он сам не исповедуется. Каждый день один масон за другим нарушали и букву и дух даваемых ими обетов, но, если никто не узнавал это и не налагал наказания, то он по-прежнему сохранял свою добрую репутацию. Солдат в лагере или в поле преступает строжайший дисциплинарный устав, однако, если он сделает это незаметно для тех, кто мог бы разгласить это или наказать его, он ненаказуем. Также и члены различных религиозных организаций. Действием или мыслью они постоянно нарушают все заповеди в тайне от своих собратьев и глав Церкви, но тем не менее, не теряют своей авторитета. Однако, ни у великой Римско-Католической церкви, ни у франкмасонов, ни в какой-либо иной религиозной секте не найдется такой галереи, о которой я сейчас попытаюсь вам поведать, галереи, в которой записаны самые незначительные мысли и поступки.
Я не имею в виду великий Астральный Свет, сохраняющий верные картины всего того, что мы делаем, будь мы теософы или зубоскалы, католики или франкмасоны, но подлинную коллекцию подобий, специально составленных так, чтобы выделить одну из многочисленных функций Астрального Света.
Впервые я услышал об этой чудесной галереи во время разговора со стариком, превратившимся в блуждающий глаз, а после его смерти мне показали и саму галерею. Она хранилась на Священном Острове, где происходило множество загадочных и удивительных событмий и хранилось немало магических предметов. Вы можете спросить меня, почему подобные события не происходят сейчас, но с таким же успехом вы могли бы спросить меня о причинах шибели Атлантиды или об исчезновении великой Ассирийской Империи. Просто пришел их срок точно также, как когда-нибудь придет конец и нашей современной хвастливой цивилизации, и она погибнет. Закон циклов не может быть нарушен, и как верно то, что приливы на земле сменяются отливами, а кровь течет по телу, так верно и то, что все великие дела приходят к завершению, а могучие народы исчезают с лица земли.
Это случилось за несколько месяцев до смерти старика, когда он либо чувствуя приближение смерти, либо подчиняясь неизвестному мне приказу учителей, открыл мне много тайн и намекнул на другие. Однажды, сожалея о своих многочисленных ошибках, он обратился ко мне, заметив:
"Случалось ли тебе тебе когда-либо увидеть галерею, где записывается любое изменение твоего настоящего духовного состояния?"
Не понимая, что он имеет в виду, я ответил: "Я не знал, что такая здесь имеется".
"О, да; она находится в старом храме на вершине горы, и Алмаз светит там ярче, чем где-либо".
Боясь обнаружить мое глубокое невежество не только относительно того, о
чем он говорил, но и относительно характера этой галереи, я пытался вкести беседу
таким образом, чтобы извлечь больше информации, а он, предполагая, что я уже
знаком с такого рода галереями, начал описывать эту. Но, дойдя до самой важной
части описания, он оборвал рассказ также резко, как и начал его, так что мое
любопытство осталось неудовлетворенным. И до самого дня своей смерти он не
касался больше этого темы. Но после его необычной болезни, за которой
последовало появление необычайного блуждающего глаза, мысль об этих образах
совершенно вылетела из моей головы.
Но, казалось, что воздействие этого блуждающего, одинокого, разумного глаза на мой характер стало лишь тенью или предзнаменованием моего знакомства с галереей. Его обычныйи вопрос, в связи с его личными недостатками и тем, какой урок он извлек из этого, когда вся его природа сконцентрировалась, воплотившись лишь в его глаз, долго блуждавший по Острову, заставило меня обратить мои мысли внутрь себя с тем, чтобы обнаружить и уничтожить ростки зла в самом себе. Между тем все обязанности в храме, где я жил, усердно выполнялись. И вот однажды ночью, достигнув смирения духа, я заснул при белом лунном свете, падающем на пол, и мне приснилось, что снова встретил живого старика и что он спросил меня, видел ли я галерею образов. "Нет, - сказал я во сне, - я забыл о ней", и проснулся от звука своего собственного голоса. Взглянув вверх, в лучах лунного света я увидел фигуру человека, которого я никогда не видел прежде ни в одном из храмов. Он смотрел на меня ясным холодным взглядом, и издалека донеслось то, что я принял за его голос.
"Следуй за мной".
Поднявшись с постели, я пошел в ночь вслед за немногословным проводником. Высоко в небе стояла полная Луна, и все вокруг было наполнено ее сиянием. Вдалеке стены храма, ближайшего к горе Алмаза, казались освещенными внутренним светом. Туда-то и направлялся мой проводник. И вот мы подошли к широко открытой двери. Стоило мне переступить порог, и я заметил, как одинокий, серый, блуждающий глаз моего старого друга и со-ученика появился за мной в воздухе, глядя прямо мне в душу, и я понял его выражение, как если бы он сказал мне:
"Галерея здесь".
Мы вошли, и, хотя все священники находились на местах, никто из них, казалось, не заметил меня.
Я не имею в виду великий Астральный Свет, сохраняющий верные картины всего того, что мы делаем, будь мы теософы или зубоскалы, католики или франкмасоны, но подлинную коллекцию подобий, специально составленных так, чтобы выделить одну из многочисленных функций Астрального Света.
Впервые я услышал об этой чудесной галереи во время разговора со стариком, превратившимся в блуждающий глаз, а после его смерти мне показали и саму галерею. Она хранилась на Священном Острове, где происходило множество загадочных и удивительных событмий и хранилось немало магических предметов. Вы можете спросить меня, почему подобные события не происходят сейчас, но с таким же успехом вы могли бы спросить меня о причинах шибели Атлантиды или об исчезновении великой Ассирийской Империи. Просто пришел их срок точно также, как когда-нибудь придет конец и нашей современной хвастливой цивилизации, и она погибнет. Закон циклов не может быть нарушен, и как верно то, что приливы на земле сменяются отливами, а кровь течет по телу, так верно и то, что все великие дела приходят к завершению, а могучие народы исчезают с лица земли.
Это случилось за несколько месяцев до смерти старика, когда он либо чувствуя приближение смерти, либо подчиняясь неизвестному мне приказу учителей, открыл мне много тайн и намекнул на другие. Однажды, сожалея о своих многочисленных ошибках, он обратился ко мне, заметив:
"Случалось ли тебе тебе когда-либо увидеть галерею, где записывается любое изменение твоего настоящего духовного состояния?"
Не понимая, что он имеет в виду, я ответил: "Я не знал, что такая здесь имеется".
"О, да; она находится в старом храме на вершине горы, и Алмаз светит там ярче, чем где-либо".
Боясь обнаружить мое глубокое невежество не только относительно того, о
чем он говорил, но и относительно характера этой галереи, я пытался вкести беседу
таким образом, чтобы извлечь больше информации, а он, предполагая, что я уже
знаком с такого рода галереями, начал описывать эту. Но, дойдя до самой важной
части описания, он оборвал рассказ также резко, как и начал его, так что мое
любопытство осталось неудовлетворенным. И до самого дня своей смерти он не
касался больше этого темы. Но после его необычной болезни, за которой
последовало появление необычайного блуждающего глаза, мысль об этих образах
совершенно вылетела из моей головы.
Но, казалось, что воздействие этого блуждающего, одинокого, разумного глаза на мой характер стало лишь тенью или предзнаменованием моего знакомства с галереей. Его обычныйи вопрос, в связи с его личными недостатками и тем, какой урок он извлек из этого, когда вся его природа сконцентрировалась, воплотившись лишь в его глаз, долго блуждавший по Острову, заставило меня обратить мои мысли внутрь себя с тем, чтобы обнаружить и уничтожить ростки зла в самом себе. Между тем все обязанности в храме, где я жил, усердно выполнялись. И вот однажды ночью, достигнув смирения духа, я заснул при белом лунном свете, падающем на пол, и мне приснилось, что снова встретил живого старика и что он спросил меня, видел ли я галерею образов. "Нет, - сказал я во сне, - я забыл о ней", и проснулся от звука своего собственного голоса. Взглянув вверх, в лучах лунного света я увидел фигуру человека, которого я никогда не видел прежде ни в одном из храмов. Он смотрел на меня ясным холодным взглядом, и издалека донеслось то, что я принял за его голос.
"Следуй за мной".
Поднявшись с постели, я пошел в ночь вслед за немногословным проводником. Высоко в небе стояла полная Луна, и все вокруг было наполнено ее сиянием. Вдалеке стены храма, ближайшего к горе Алмаза, казались освещенными внутренним светом. Туда-то и направлялся мой проводник. И вот мы подошли к широко открытой двери. Стоило мне переступить порог, и я заметил, как одинокий, серый, блуждающий глаз моего старого друга и со-ученика появился за мной в воздухе, глядя прямо мне в душу, и я понял его выражение, как если бы он сказал мне:
"Галерея здесь".
Мы вошли, и, хотя все священники находились на местах, никто из них, казалось, не заметил меня.
|
|