Скачать 43.51 Кбайт
Что такое - антинаука?
И сверх всего – отлаженная тесная связь с наиболее консервативными политическими и церковными кругами. Главная цель их активности – влияние на молодые умы. Средство – пропаганда так называемого "научного креационизма", внедрение его в школьные программы, для чего на местные органы образования оказывается настойчивое давление. "Научный креационизм" призван, по мысли его адептов, противостоять эволюционизму, который протестанты воспринимают как сатанинскую проповедь, как антихристианское извращение. Больше того, есть признаки, заставляющие подозревать, что, как прежде с Дарвином, протестантский фундаментализм собирается "разобраться" и с Коперником, провозгласить "крестовый поход за геоцентризм".
Пристального внимания заслуживает и тот факт, что к креационистской идеологии примкнула плеяда амбициозных политиков-евангелистов, таких как Дж. Фэлвелл, П. Робертсон, Дж. Бэйкер, Д.Дж. Кеннеди и др. "Властители дум верующей Америки уже давно стали влиятельными и откровенными защитниками креационизма". В этом – составная часть общего наступления на "секулярный гуманизм", который они воспринимают как "сатанинскую идеологию" (с. 31). Как можно понять из публикаций креационистов, их устремления простираются дальше простой дискредитации современной научной биологии. Все их усилия сосредоточены на традиционной для религиозного фундаментализма задаче: подготовиться в земной жизни к переходу в мир иной. И трудясь не покладая рук на этом поприще, им на удивление редко приходится слышать протестующие критические голоса научного сообщества США. Зато они обрели могущественных союзников среди высокопоставленных государственных деятелей. Так в 1980-х гг. в качестве сочувствующего своему делу они справедливо числили самого Президента, который засвидетельствовал свою приверженность мировоззрению, где вольготно было не только для астрологии, но и для веры в НЛО, божественного промысла и даже для таких настроений фундаментализма, которые заняты ожиданием неизбежного и неотвратимого конца света. Хотя американский народ пока еще продолжает жить в условиях, во многом испытывающих на себе последствия идеологических пристрастий бывшего теперь уже Президента, все же, по-видимому, надо считать, что нам здорово повезло – присущее ему поверхностное отношение ко многим важным вопросам проявилось и здесь, в области альтернативных антинаучных воззрений и их религиозно-политических импликаций. Нетрудно себе представить, что могло бы случиться, если бы Президент такой страны, как США, был бы одержим всеми этими сюжетами. Впрочем, не будем зарекаться, всякое может случиться в будущем – в зависимости от того, как сложатся дела в Америке или другой стране, где существует аналогичная тенденция в раскладе общественных сил.
Эссе Дж. Мура заканчивается на зловещей ноте: "Нынешний фундамент а-лизм и основополагающие принципы либерального, эволюционистского просвещения еще когда-нибудь столкнутся в ходе бескомпромиссной "культур-кампф", и нельзя исключить, что это будет отчаянная и ожесточенная схватка за утверждение своей правоты, своего понимания политического порядка в обществе" (с. 35).
Другой урок, вытекающий из наших исторических ретроспекций, по сути, очень прост. История свидетельствует о неоднократном повторении одной весьма красноречивой асимметрии: зачинатели машинных бунтов, луддиты XIX в. в итоге были очень скоро и жестоко подавлены и подверглись суровой расправе. Зато луддиты от культуры нередко, во всяком случае на какое-то время, одерживали победу и праздновали свой триумф, – даже если это слишком дорого обходилось цивилизации и их собственной стране. Разумеется, всегда находились интеллектуалы, пытавшиеся бороться против мракобесов и встававшие на их пути, – но всегда или это было слишком поздно, или их было слишком мало, или слаба была поддержка общественного мнения, а их собственных сил и стойкости недоставало, чтобы одолеть противника.
Как мы могли убедиться, исторический опыт подтверждает, что мезальянс политической власти и активной, наступательно настроенной антинауки – это тревожный симптом общественного нездоровья, опасный вызов, который бросают культуре мракобесы. В нынешних условиях такой вызов, может быть, и не представляет непосредственной угрозы модернистской картине мира как таковой. Однако потенциально такая опасность существует, и от нее ни в коем случае нельзя отмахиваться как от простой погрешности в системе образования или досадного недоразумения. Наоборот, вся история человечества от античной Греции до фашистской Германии учит нас, что силы, стремящиеся низложить науку, подорвать веру в нее общества, всегда найдутся, что они всегда наготове заключить союз с другими темными силами и попытаться совлечь цивилизацию с магистрального пути развития. Для этого они не брезгуют никакими средствами, в ход идет безудержная демагогия и популизм, игра на традиционных народных предрассудках и подстрекательство к насилию, прямая ложь и мистификации, идеологические провокации под лозунгами типа "Кровь и Земля", развязывающие самые нездоровые, слепые националистические инстинкты, вражду и нетерпимость.
Пристального внимания заслуживает и тот факт, что к креационистской идеологии примкнула плеяда амбициозных политиков-евангелистов, таких как Дж. Фэлвелл, П. Робертсон, Дж. Бэйкер, Д.Дж. Кеннеди и др. "Властители дум верующей Америки уже давно стали влиятельными и откровенными защитниками креационизма". В этом – составная часть общего наступления на "секулярный гуманизм", который они воспринимают как "сатанинскую идеологию" (с. 31). Как можно понять из публикаций креационистов, их устремления простираются дальше простой дискредитации современной научной биологии. Все их усилия сосредоточены на традиционной для религиозного фундаментализма задаче: подготовиться в земной жизни к переходу в мир иной. И трудясь не покладая рук на этом поприще, им на удивление редко приходится слышать протестующие критические голоса научного сообщества США. Зато они обрели могущественных союзников среди высокопоставленных государственных деятелей. Так в 1980-х гг. в качестве сочувствующего своему делу они справедливо числили самого Президента, который засвидетельствовал свою приверженность мировоззрению, где вольготно было не только для астрологии, но и для веры в НЛО, божественного промысла и даже для таких настроений фундаментализма, которые заняты ожиданием неизбежного и неотвратимого конца света. Хотя американский народ пока еще продолжает жить в условиях, во многом испытывающих на себе последствия идеологических пристрастий бывшего теперь уже Президента, все же, по-видимому, надо считать, что нам здорово повезло – присущее ему поверхностное отношение ко многим важным вопросам проявилось и здесь, в области альтернативных антинаучных воззрений и их религиозно-политических импликаций. Нетрудно себе представить, что могло бы случиться, если бы Президент такой страны, как США, был бы одержим всеми этими сюжетами. Впрочем, не будем зарекаться, всякое может случиться в будущем – в зависимости от того, как сложатся дела в Америке или другой стране, где существует аналогичная тенденция в раскладе общественных сил.
Эссе Дж. Мура заканчивается на зловещей ноте: "Нынешний фундамент а-лизм и основополагающие принципы либерального, эволюционистского просвещения еще когда-нибудь столкнутся в ходе бескомпромиссной "культур-кампф", и нельзя исключить, что это будет отчаянная и ожесточенная схватка за утверждение своей правоты, своего понимания политического порядка в обществе" (с. 35).
Другой урок, вытекающий из наших исторических ретроспекций, по сути, очень прост. История свидетельствует о неоднократном повторении одной весьма красноречивой асимметрии: зачинатели машинных бунтов, луддиты XIX в. в итоге были очень скоро и жестоко подавлены и подверглись суровой расправе. Зато луддиты от культуры нередко, во всяком случае на какое-то время, одерживали победу и праздновали свой триумф, – даже если это слишком дорого обходилось цивилизации и их собственной стране. Разумеется, всегда находились интеллектуалы, пытавшиеся бороться против мракобесов и встававшие на их пути, – но всегда или это было слишком поздно, или их было слишком мало, или слаба была поддержка общественного мнения, а их собственных сил и стойкости недоставало, чтобы одолеть противника.
Как мы могли убедиться, исторический опыт подтверждает, что мезальянс политической власти и активной, наступательно настроенной антинауки – это тревожный симптом общественного нездоровья, опасный вызов, который бросают культуре мракобесы. В нынешних условиях такой вызов, может быть, и не представляет непосредственной угрозы модернистской картине мира как таковой. Однако потенциально такая опасность существует, и от нее ни в коем случае нельзя отмахиваться как от простой погрешности в системе образования или досадного недоразумения. Наоборот, вся история человечества от античной Греции до фашистской Германии учит нас, что силы, стремящиеся низложить науку, подорвать веру в нее общества, всегда найдутся, что они всегда наготове заключить союз с другими темными силами и попытаться совлечь цивилизацию с магистрального пути развития. Для этого они не брезгуют никакими средствами, в ход идет безудержная демагогия и популизм, игра на традиционных народных предрассудках и подстрекательство к насилию, прямая ложь и мистификации, идеологические провокации под лозунгами типа "Кровь и Земля", развязывающие самые нездоровые, слепые националистические инстинкты, вражду и нетерпимость.
|
|