Скачать 130.59 Кбайт
Деятельность. Сознание. Личность
Замечательная особенность рассматриваемого отношения заключается в том, что эта граница проходит как граница между двумя физическими телами: одно из них – оконечность зонда – реализует познавательную, перцептивную деятельность субъекта, другое составляет объект этой деятельности. На границе этих двух материальных вещей и локализуются ощущения, образующие "ткань" субъективного образа объекта: они выступают как сместившиеся на осязающий конец зонда – искусственного дистантрецептора, который образует продолжение руки действующего субъекта.
Если в описанных условиях восприятия проводником действия субъекта является вещественный предмет, который приводится в движение, то при собственно дистантном восприятии процесс пространственной локализации объекта перестраивается и крайне усложняется. В случае восприятия посредством зонда рука по отношению к зонду существенно не движется, при зрительном же восприятии подвижным является глаз, "перебирающий" достигающие его сетчатку световые лучи, которые отбрасываются объектом. Но и в этом случае, чтобы возник субъективный образ, необходимо соблюдение условий, перемещающих границу "субъект-объект" на поверхность самого объекта. Это те самые условия, которые создают так называемую инвариантность зрительного объекта, а именно, наличие таких смещений сетчатки относительно отраженного светового потока, которые создают как бы непрерывную, управляемую субъектом "смену щупал", являющуюся эквивалентом их движения по поверхности объекта. Теперь ощущения субъекта тоже смещаются на внешние границы объекта, но не по вещи (зонду), а по световым лучам; субъект видит не сетчаточную, непрерывно и быстро изменяющуюся проекцию объекта, а внешний объект в его относительной инвариантности, устойчивости.
Как раз игнорирование главного признака чувственного образа – отнесенности наших ощущений к внешнему миру – и создало то крупнейшее недоразумение, которое подготовило почву для субъективно – идеалистических выводов из принципа специфической энергии органов чувств. Недоразумение это заключается в том, что субъективно переживаемые реакции органов чувств, вызываемые действиями раздражителей, были отождествлены И.Мюллером с ощущениями, входящими в образ внешнего мира. В действительности же никто, конечно, не принимает свечение, возникающее в результате электрического раздражения глаза, за реальный свет, и только Мюнхгаузену могла прийти в голову идея поджечь порох на полке ружья искрами, сыплющимися из глаз. Обычно мы совершенно правильно говорим: "потемнело в глазах", "звенит в ушах", – в глазах, и ушах, а не в комнате, на улице и т.д. В защиту вторичности отнесения субъективного образа можно было бы сослаться на Зендена, Хебба и других авторов, описывающих случаи восстановления зрения у взрослых людей после удаления врожденной катаракты: вначале у них возникает лишь хаос субъективных зрительных явлений, которые затем соотносятся с объектами внешнего мира, становятся их образами. Но ведь это люди с уже сформировавшимися в другой модальности предметным восприятием, которые теперь получают лишь новый вклад со стороны зрения; поэтому, строго говоря, мы имеем здесь не вторичную отнесенность образа к внешнему миру, а включение в образ внешнего мира элементов новой модальности.
Конечно, дистантное восприятие (зрительное, слуховое) представляет собой процесс чрезвычайной сложности, и его исследование наталкивается на множество фактов, кажущихся противоречивыми, а иногда и необъяснимыми. Но психология, как и любая наука, не может строится только в виде суммы эмпирических фактов, она не может избежать теории, и весь вопрос в том, какой теорией она руководствуется.
В свете теории отражения школьная "классическая" схема: свеча-> ее проекция на сетчатке глаза –> образ этой проекции в мозге, испускающем некий "метафизический свет", – есть не более чем поверхностное, грубо одностороннее (а следовательно, и неверное) изображение психического отражения. Схема эта прямо ведет к признанию того, что наши органы чувств, обладающие "специфическими энергиями" (что есть факт), отгораживают субъективный образ от внешней объективной реальности. Понятно, что никакое описание этой схемы процесса восприятия в терминах распространения нервного возбуждения, информации, построения моделей и т.п. не в состоянии изменить ее по существу.
Другую сторону проблемы чувственного субъективного образа составляет вопрос о роли практики в его формировании. Общеизвестно, что внесение категории практики в теорию познания составляет главный пункт водораздела между марксистским пониманием познания и пониманием познания в домарксовом материализме, с одной стороны, и в идеалистической философии – с другой. "Точка зрения жизни, практики должна быть первой и основной точкой зрения теории познания", – говорит Ленин. [45] В качестве первой и основной эта точка зрения сохраняется и в психологии чувственных познавательных процессов.
Выше уже говорилось о том, что восприятие является активным, что субъективный образ внешнего мира есть продукт деятельности субъекта в этом мире.
Если в описанных условиях восприятия проводником действия субъекта является вещественный предмет, который приводится в движение, то при собственно дистантном восприятии процесс пространственной локализации объекта перестраивается и крайне усложняется. В случае восприятия посредством зонда рука по отношению к зонду существенно не движется, при зрительном же восприятии подвижным является глаз, "перебирающий" достигающие его сетчатку световые лучи, которые отбрасываются объектом. Но и в этом случае, чтобы возник субъективный образ, необходимо соблюдение условий, перемещающих границу "субъект-объект" на поверхность самого объекта. Это те самые условия, которые создают так называемую инвариантность зрительного объекта, а именно, наличие таких смещений сетчатки относительно отраженного светового потока, которые создают как бы непрерывную, управляемую субъектом "смену щупал", являющуюся эквивалентом их движения по поверхности объекта. Теперь ощущения субъекта тоже смещаются на внешние границы объекта, но не по вещи (зонду), а по световым лучам; субъект видит не сетчаточную, непрерывно и быстро изменяющуюся проекцию объекта, а внешний объект в его относительной инвариантности, устойчивости.
Как раз игнорирование главного признака чувственного образа – отнесенности наших ощущений к внешнему миру – и создало то крупнейшее недоразумение, которое подготовило почву для субъективно – идеалистических выводов из принципа специфической энергии органов чувств. Недоразумение это заключается в том, что субъективно переживаемые реакции органов чувств, вызываемые действиями раздражителей, были отождествлены И.Мюллером с ощущениями, входящими в образ внешнего мира. В действительности же никто, конечно, не принимает свечение, возникающее в результате электрического раздражения глаза, за реальный свет, и только Мюнхгаузену могла прийти в голову идея поджечь порох на полке ружья искрами, сыплющимися из глаз. Обычно мы совершенно правильно говорим: "потемнело в глазах", "звенит в ушах", – в глазах, и ушах, а не в комнате, на улице и т.д. В защиту вторичности отнесения субъективного образа можно было бы сослаться на Зендена, Хебба и других авторов, описывающих случаи восстановления зрения у взрослых людей после удаления врожденной катаракты: вначале у них возникает лишь хаос субъективных зрительных явлений, которые затем соотносятся с объектами внешнего мира, становятся их образами. Но ведь это люди с уже сформировавшимися в другой модальности предметным восприятием, которые теперь получают лишь новый вклад со стороны зрения; поэтому, строго говоря, мы имеем здесь не вторичную отнесенность образа к внешнему миру, а включение в образ внешнего мира элементов новой модальности.
Конечно, дистантное восприятие (зрительное, слуховое) представляет собой процесс чрезвычайной сложности, и его исследование наталкивается на множество фактов, кажущихся противоречивыми, а иногда и необъяснимыми. Но психология, как и любая наука, не может строится только в виде суммы эмпирических фактов, она не может избежать теории, и весь вопрос в том, какой теорией она руководствуется.
В свете теории отражения школьная "классическая" схема: свеча-> ее проекция на сетчатке глаза –> образ этой проекции в мозге, испускающем некий "метафизический свет", – есть не более чем поверхностное, грубо одностороннее (а следовательно, и неверное) изображение психического отражения. Схема эта прямо ведет к признанию того, что наши органы чувств, обладающие "специфическими энергиями" (что есть факт), отгораживают субъективный образ от внешней объективной реальности. Понятно, что никакое описание этой схемы процесса восприятия в терминах распространения нервного возбуждения, информации, построения моделей и т.п. не в состоянии изменить ее по существу.
Другую сторону проблемы чувственного субъективного образа составляет вопрос о роли практики в его формировании. Общеизвестно, что внесение категории практики в теорию познания составляет главный пункт водораздела между марксистским пониманием познания и пониманием познания в домарксовом материализме, с одной стороны, и в идеалистической философии – с другой. "Точка зрения жизни, практики должна быть первой и основной точкой зрения теории познания", – говорит Ленин. [45] В качестве первой и основной эта точка зрения сохраняется и в психологии чувственных познавательных процессов.
Выше уже говорилось о том, что восприятие является активным, что субъективный образ внешнего мира есть продукт деятельности субъекта в этом мире.
|
|