Таким образом, только тогда один Моисей, а после него первосвященник, которого Бог через Моисея назначил управлять его особенным царством, имели на земле власть объявить эти десять заповедей законами в государстве Израиля. Но Моисей и Аарон и последующие первосвященники были гражданскими суверенами. Из этого, таким образом, следует, что право канонизации и объявления Писания законом принадлежит гражданскому суверену.

О законе судей и левитов. Судебный устав, т. е. законы, предписанные Богом должностным лицам Израиля в качестве правил, которыми они должны были руководствоваться при отправлении правосудия и при произнесении приговоров и судебных решений в тяжбах между людьми, а также левитский устав, т. е. предписанные Богом правила относительно обрядов и церемоний священников и левитов, были сообщены им лишь Моисеем, и поэтому они стали законами в силу того же обета израильтян повиноваться Моисею. Из текста Писания не видно, были ли эти законы писаны иди лишь устно продиктованы народу Моисеем после его сорокадневного пребывания с Богом на горе, но все они были положительными законами и равноценными Священному писанию и сделаны были каноническими Моисеем как гражданским сувереном.

Второй закон. Когда израильтяне пришли в землю Моавитскую против Иерихона и уже готовы были вступить в обетованную землю, Моисей к прежним законам прибавил разные другие, которые поэтому называются Второзаконием, т. е. вторыми законами. И это (как сказано во Второзаконии 19, I): слова завета, который Господь повелел Моисею поставить с сынами Израилевыми, кроме завета, который Господь поставил с ними на Хориве. Ибо, изложив в начале книги Второзакония те первые законы, Моисей, начиная с 12-е главы и до конца 26-й главы той же книги, прибавляет к ним другие. Именно эти законы (Втор. 27,3) им было приказано написать на больших камнях, обмазанных известью, при переходе через Иордан. Эти законы были также вписаны самим Моисеем в книгу и переданы священникам и старейшинам Израиля (Втор. 31,9), и им поведено было (ст. 26) положить эту книгу одесную ковчега завета, ибо в самом ковчеге были лишь десять заповедей. Относительно именно этого закона Моисей (Втор. 17,18) повелел, чтобы цари израильские сделали себе копию, и это тот самый закон, который был долгое время потерян, снова найден потом в храме в царствование Иосии и властью последнего объявлен законом Бога. Но Моисей, записавший этот закон, и Иосия, открывший его снова, оба обладали гражданской верховной властью. Отсюда поэтому следует, что право объявить Писание каноническим принадлежало гражданской верховной власти.

Кроме этой книги Закона, никакая другая не считалась у евреев законом Бога на протяжении периода, протекшего со времени Моисея до времени после плена. Ибо пророки, за исключением немногих, жили в эпоху плена или незадолго перед, ней, и их пророчества не только не считались законом, но даже они сами преследовались отчасти лжепророками, отчасти царями, совращенными этими лжепророками с пути истины. И сама эта книга, утвержденная Иосией как закон Бога, а с ней вся история дел Господних была потеряна во время плена и разграбления города Иерусалима, как это явствует из 3-й книги Ездры (14, 21):
Закон твой сожжен, и оттого никто не знает, что сделано тобой или что должно им делать. А перед пленом, между временем, когда закон был утерян (точно время в Писании не указывается, но можно предполагать, что это было в царствование Ровоама, когда (3 Цар. 14, 26) царь египетский Сусаким разграбил храм), и временем Иосии, когда он был снова найден, евреи не имели писаного Слова Божия, а руководствовались своим собственным усмотрением или подчинялись руководству тех, кого каждый из них считал пророком.

Когда Ветхий завет стал каноническим. Отсюда мы можем заключить, что писания Ветхого завета, которые мы имеем сейчас, не были каноническими, а также не были законом у евреев до возобновления их завета с Богом по возвращении из плена и восстановлении их государства при Ездре. Начиная же с этого времени они считались у евреев законом и как таковой были переведены на греческий язык семьюдесятью старейшинами Иудеи, помещены в библиотеку Птолемея в Александрии и признаны Словом Божиим.. Ввиду того что Ездра был первосвященником, а первосвященник был гражданским сувереном, то очевидно, что писания во все времена объявлялись законом исключительно лишь верховной гражданской властью.

Новый завет стал каноническим под властью христианских суверенов. Из писаний отцов церкви, которые жили в эпоху до признания государством христианской религии и писания которых были санкционированы императором Константином, мы знаем, что книги Нового завета, которые мы сейчас имеем, считались христианами того времени (за исключением немногих, которые ввиду своей малочисленности были объявлены еретиками, тогда как все остальные считались верными сынами католической церкви) наставлениями Святого Духа и, следовательно, каноном, или правилом веры. Тогдашние христиане ценили и уважали своих учителей так же, как обычно ученики уважают своих первых учителей, от которых они восприняли какое-нибудь учение.