Скачать 17.47 Кбайт
Христианство и инициация
Но еще не настало тогда времени для окончательной утраты традиции, Западу суждено было дождаться для этого современной эпохи. Провиденциально требовалась "реставрация", а ее сопосбно было осуществить только Христианство. Но для этого ему надо было отказаться от своего эзотерического и "закрытого" характера, который был присущ ему изначально (12). Такая "реставрация" традиции была не только спасительной и благодатной для западного человечество (это и так очевидно), но одновременно, как и всякое "провиденциальное" событие, свершающееся в ходе истории, строго соответствовало самим циклическим законам.
Почти невозможно точно определить время превращения Христианства в религию в полном смысле этого слова, т.е. в такую форму традиции, которая апеллирует ко всем без разбора. Во всяком случае ко времени правления Константина и Никейского Соборов такое превращение уже произошло (13), и Никейский Собор лишь "санкционировал" свершившийся факт, открыв эру поиска "догматических" формул, чтобы закрепить чисто экзотерическое содержание вероучения (14). Это, однако, проходило не без некоторых неизбежных трудностей, так как в силу заключения доктрины строго определенные и разграниченные формулировки во многом затруднял глубинное постижение ее смысла даже для тех, кто был на это способен. Кроме того, истины собственно эзотерического уровня отныне могли восприниматься только как "таинства" в обыденном смысле слова, а будучи названными таким образом, уже только один шаг оставался до представления об этих "таинствах" как о чем-то сущностно непостижимом, объяснения которому не только не возможно найти, но и не должно искать. Эти трудности не могли, однако, ни лишить традиции ее легитимности, ни перевесить той бесчисленной выгоды, которую учреждение Христианства как экзотерической организации несло всему западному миру. Впрочем, если Христианство в целом перестало быть иницатическим, внутри его сохранилась возможность специфически христианской инициации, предназначенной для элиты, которая по определению не могла довольствоваться лишь экзотерической точкой зрения и признавать свойственной такой точке зрения ограничения. Но к этому вопросу мы вернемся несколько позднее.
Такое сущностное изменение характера и даже самой природы Христианства прекрасно объясняет то обстоятельство, что предшествующий, инициатический период его существования начиная с определенного момента был покрыт напроницаемым мраком, о чем мы говорили в начале статьи. Иначе просто не могло быть. Совершенно очевидно, что природа изначального, эзотерического и инициатического Христианства не могла быть более понятной для всех тех, кто был допущен в лоно трансформированного, экзотерического Христианства. И поэтому все, что намекало на истинное качество изначального Христианства, скрывалось от новообращенных непроницаемым покровом. Само собой разумеется, мы не можем здесь исследовать каким конкретно образом это было осуществлено, так как такая задача должна решаться историками, если конечно идея подобного исследования могла прийти кому-нибудь из них в голову. Но скорее всего этот вопрос окажется для них принципиально неразрешимым, так как здесь не приемлимы их обычные методы и, особенно, их привычка опираться на "документы", поскольку никаких "документов" в данном случае просто теоретически не могло быть. Нам же важно лишь зафиксировать сам факт и указать на его глубинное значение. Заметим лишь, что вопреки вероятным объяснениям любителей рационального метода, который на деле остается всегда крайне поверхностным и упрощенным, подобное "затемнение" истоков Христианства никак нельзя объяснить простым невежеством тех, кто осуществлял трансформацию этой традиции из эзотерической в экзотерическую, и уже то обстоятельство, что они сознательно участвовали в этом процессе, говорит об их полной компетентности в эзотерической сфере. Кроме того, совершенно неправильно приписывать, как это любят наши современники, свою собственную ментальность людям иной цивилизации, и искать за подобной трансформацией какие-то "политические" или личные цели, и мы даже теоретически не видим какие выгоды можно было из этого извлечь кому бы то ни было. Напротив, переход Христианства на экзотерический уровень строго соответствовал самой природе вещей и законам традиционной ортодоксии, которая настаивает на четком разделении экзотерической и эзотерической областей (15).
Могут задать вопрос, что произошло в ходе подобной трансформации с учением самого Христа, которое по определению лежит в основе всего Христианства, без чего данная традиция не имела бы оснований называться этим именем, а кроме того, если это учение было бы отброшено, то неясно что же стало на его место, так как без апелляции к "сверхиндивидуальному" источнику (и в данном случае им является сам Христос) аутентичной традиции просто не может быть? На самом деле, учение Христа в ходе экзотеризаци традиции не было затронуто ни в коей мере во всем, что относится к "буквальному" его изложению.
Почти невозможно точно определить время превращения Христианства в религию в полном смысле этого слова, т.е. в такую форму традиции, которая апеллирует ко всем без разбора. Во всяком случае ко времени правления Константина и Никейского Соборов такое превращение уже произошло (13), и Никейский Собор лишь "санкционировал" свершившийся факт, открыв эру поиска "догматических" формул, чтобы закрепить чисто экзотерическое содержание вероучения (14). Это, однако, проходило не без некоторых неизбежных трудностей, так как в силу заключения доктрины строго определенные и разграниченные формулировки во многом затруднял глубинное постижение ее смысла даже для тех, кто был на это способен. Кроме того, истины собственно эзотерического уровня отныне могли восприниматься только как "таинства" в обыденном смысле слова, а будучи названными таким образом, уже только один шаг оставался до представления об этих "таинствах" как о чем-то сущностно непостижимом, объяснения которому не только не возможно найти, но и не должно искать. Эти трудности не могли, однако, ни лишить традиции ее легитимности, ни перевесить той бесчисленной выгоды, которую учреждение Христианства как экзотерической организации несло всему западному миру. Впрочем, если Христианство в целом перестало быть иницатическим, внутри его сохранилась возможность специфически христианской инициации, предназначенной для элиты, которая по определению не могла довольствоваться лишь экзотерической точкой зрения и признавать свойственной такой точке зрения ограничения. Но к этому вопросу мы вернемся несколько позднее.
Такое сущностное изменение характера и даже самой природы Христианства прекрасно объясняет то обстоятельство, что предшествующий, инициатический период его существования начиная с определенного момента был покрыт напроницаемым мраком, о чем мы говорили в начале статьи. Иначе просто не могло быть. Совершенно очевидно, что природа изначального, эзотерического и инициатического Христианства не могла быть более понятной для всех тех, кто был допущен в лоно трансформированного, экзотерического Христианства. И поэтому все, что намекало на истинное качество изначального Христианства, скрывалось от новообращенных непроницаемым покровом. Само собой разумеется, мы не можем здесь исследовать каким конкретно образом это было осуществлено, так как такая задача должна решаться историками, если конечно идея подобного исследования могла прийти кому-нибудь из них в голову. Но скорее всего этот вопрос окажется для них принципиально неразрешимым, так как здесь не приемлимы их обычные методы и, особенно, их привычка опираться на "документы", поскольку никаких "документов" в данном случае просто теоретически не могло быть. Нам же важно лишь зафиксировать сам факт и указать на его глубинное значение. Заметим лишь, что вопреки вероятным объяснениям любителей рационального метода, который на деле остается всегда крайне поверхностным и упрощенным, подобное "затемнение" истоков Христианства никак нельзя объяснить простым невежеством тех, кто осуществлял трансформацию этой традиции из эзотерической в экзотерическую, и уже то обстоятельство, что они сознательно участвовали в этом процессе, говорит об их полной компетентности в эзотерической сфере. Кроме того, совершенно неправильно приписывать, как это любят наши современники, свою собственную ментальность людям иной цивилизации, и искать за подобной трансформацией какие-то "политические" или личные цели, и мы даже теоретически не видим какие выгоды можно было из этого извлечь кому бы то ни было. Напротив, переход Христианства на экзотерический уровень строго соответствовал самой природе вещей и законам традиционной ортодоксии, которая настаивает на четком разделении экзотерической и эзотерической областей (15).
Могут задать вопрос, что произошло в ходе подобной трансформации с учением самого Христа, которое по определению лежит в основе всего Христианства, без чего данная традиция не имела бы оснований называться этим именем, а кроме того, если это учение было бы отброшено, то неясно что же стало на его место, так как без апелляции к "сверхиндивидуальному" источнику (и в данном случае им является сам Христос) аутентичной традиции просто не может быть? На самом деле, учение Христа в ходе экзотеризаци традиции не было затронуто ни в коей мере во всем, что относится к "буквальному" его изложению.
|
|