Необходимо обеспечить полную безопасность индивидам, чтобы они не зависели от бюрократического аппарата общества в удовлетворении своих основных потребностей.

Следует создать условия для "индивидуальной инициативы" в повседневной жизни человека, а не в сфере бизнеса (где, впрочем, она вряд ли еще существует).
Все эти перечисленные выше трудности кажутся сейчас совершенно непреодолимыми, как казались таковыми те трудности, с которыми столкнулось развитие техники. Но трудности, возникшие на пути развития техники, оказались не непреодолимыми, потому что была создана новая наука, провозгласившая принцип наблюдения и познания природы как условие господства над ней [Фрэнсис Бэкон, "Новый Органон...", 1620]. Эта новая наука XVII века до сих пор привлекает самые блестящие умы в индустриальных странах и привела к осуществлению тех технических утопий, о которых мечтал человек.

Но сегодня, почти три с половиной столетия спустя, нам нужна совсем иная, новая наука. Нам нужна Гуманистическая Наука о Человеке как основа для Прикладной Науки и Прикладного Искусства Социальной Реконструкции.

Технические утопии – например, воздухоплавание – были реализованы благодаря новой науке о природе. Человеческая утопия мессианского времени – утопия нового объединенного человечества, живущего в братстве и мире, свободного от экономической детерминации, от войн и классовой борьбы, может быть достигнута, если мы приложим к ее осуществлению столько же энергии, интеллекта и энтузиазма, сколько мы затратили на реализацию технических утопий. Нельзя создать подводную лодку, только читая Жюля Верна; невозможно создать и гуманистическое общество, лишь читая книги пророков.

Никто не в силах сказать, уступят ли естественные науки свое главенствующее положение новой науке об обществе. Но если это все-таки произойдет, мы еще сохраним какой-то шанс выжить, однако это будет зависеть от одного фактора, а именно от того, сколько блестящих, образованных, дисциплинированных, неравнодушных мужчин и женщин привлечет новая задача, разрешить которую призван человеческий разум, ведь на этот раз целью является не господство над природой, а господство над техникой и иррациональными социальными силами и институтами, угрожающими существованию западного общества, если не всего человечества.

Я убежден, что наше будущее зависит от того, готовы ли будут лучшие умы человечества, полностью осознав нынешнее критическое положение, посвятить себя новой гуманистической науке о человеке. Ведь без их согласованных усилий нельзя решить уже упомянутые здесь проблемы и достичь целей, которые будут рассмотрены ниже.

Проекты, в которых выдвигались такие глобальные цели, как, например, "обобществление средств производства", оказались стандартными социалистическими и коммунистическими лозунгами, в основном скрывающими отсутствие социализма. "Диктатура пролетариата" или "интеллектуальной элиты" – столь же туманное и вводящее в заблуждение понятие, как и понятие "свободная рыночная экономика" или, в данном случае, "свободные народы". Ранние социалисты и коммунисты от Маркса до Ленина не имели никаких конкретных планов построения социалистического или коммунистического общества. Это самое уязвимое место социализма.

Новые социальные формы, которые станут основой бытия, не возникнут без многочисленных проектов, моделей, исследований и экспериментов, которые помогут преодолеть пропасть между тем, что необходимо, и тем, что возможно. Это в конечном счете приведет к широкомасштабному, долгосрочному планированию, а также к разработке краткосрочных планов первых мероприятий. Все зависит от воли и гуманистического духа людей, работающих над этой проблемой; кроме того, когда людям открывается перспектива и они понимают, что конкретно можно сделать, чтобы шаг за шагом приближаться к ней, они начинают испытывать не страх, а воодушевление и энтузиазм.

Если экономическая и политическая сферы общества должны быть подчинены развитию человека, то модель нового общества должна строиться в соответствии с потребностями неотчужденного и ориентированного на бытие индивида.

Это значит, что люди не будут прозябать в бесчеловечной бедности – которая все еще остается главной проблемой для большинства человечества – и не превратятся – как в развитых индустриальных странах – в Homo consumens в силу действия внутренних законов капиталистического производства, требующего непрерывного его роста, а следовательно, и роста потребления. Если людям суждено когда-нибудь стать свободными и покончить с подстегивающим промышленное производство патологическим потреблением, то для этого необходимо произвести радикальные изменения в экономической системе: мы должны положить конец нынешнему положению, когда существование здоровой экономики возможно только ценой нездоровья людей. Наша задача – создать здоровую экономику для здоровых людей.

Первым решающим шагом в этом направлении должна стать переориентация производства на "здоровое потребление".