Скачать 72.92 Кбайт
Пять диалогов о причине, начале и едином
Мы называем бога первой причиной, поскольку все вещи отличны от него как действие от деятеля, произведенная вещь от производящей. И эти два смысла различны, ибо не всякая вещь, которая существует раньше и более достойна, является причиной того, что существует позже и менее достойно, и не всякая вещь, которая является причиной, существует раньше и более достойна той, которая причинена, как это вполне ясно всякому, кто умеет хорошо рассуждать.
Диксон. Скажите же, какова разница между причиной и началом в предметах природы?
Теофил. Хотя одно выражение иногда употребляется вместо другого, тем не менее, говоря в собственном смысле слова, не всякая вещь, являющаяся началом, есть причина, ибо точка, это – начало линии, но не ее причина; мгновение есть начало действия, terminus a quo, следовательно, есть начало движения, но не причина движения; предпосылки суть начало доказательства, но не причина его. Поэтому начало – более общее выражение, чем причина.
Диксон. Следовательно, уточняя оба эти выражения до известных собственных их значений, сообразно привычке тех, кто говорит более реформированным образом, я полагаю, что под началом вы понимаете то, что внутренним образом содействует устроению вещи и остается в следствии, как например материя и форма, остающиеся в составе, или же элементы, из которых составляется вещь и на которые она разлагается. Причиною вы называете то, что содействует произведению вещи внешним образом и имеет бытие вне состава, каковы действующая причина и цель, которая имеется в виду при изготовлении вещи.
Теофил. Совершенно верно.
Диксон. Итак, после того как мы решили относительно различия между этими вещами, я прежде всего хочу, чтобы вы выяснили ваше отношение к причинам, а затем к началам, и что касается причин, то я прежде всего хотел бы знать относительно первой действующей причины и относительно формальной, которая, по вашим словам, соединена с действующей; кроме того относительно конечной, которая понимается как движущая эту последнюю.
Теофил. Мне очень нравится ваш порядок изложения. Итак, что касается действующей причины, то я утверждаю, что всеобщая физическая действующая причина, это – всеобщий ум, который является первой и главной способностью души мира, каковая есть его всеобщая форма.
Диксон. Это ваше утверждение мне кажется в основном согласным с мнением Эмпедокла, но только оно выражено у вас вернее, точнее и яснее, а кроме того, если судить по названию, оно и более глубокомысленно. Поэтому вы обяжете нас, если перейдете к разъяснению всего в подробностях, начиная с указания, что такое этот всеобщий ум.
Теофил. Всеобщий ум, это – внутренняя, реальнейшая и специальная способность и потенциальная часть души мира. Это есть то самое, что наполняет все, освещает вселенную и побуждает природу производить как следует свои виды; и, таким образом, имеет отношение к произведению природных вещей, подобно тому, как наш ум соответственно производит идеи в разуме. Это он называется пифагорейцами двигателем и возбудителем вселенной, как поясняет поэт, говоря:
Разлившись по членам,
Движет громадою ум, смесившись с телом великим.
Это он назван платониками кузнецом мира. Этот кузнец, говорят они, переходит от высшего мира, который в действительности един, к этому чувственному миру, который разделен на многие части, поэтому здесь господствует не только дружба, но также и разногласие, вследствие расстояния между частями. Этот ум, сообщая и передавая нечто от себя материи, оставаясь спокойным и неподвижным, производит все. Магами он назван обильнейшим семенем, и даже сеятелем; ибо это он оплодотворяет материю всеми формами и, сообразно их смыслам и условиям, придает ей фигуру, формирует и слагает в таких удивительных порядках, которые не могут быть приписаны случаю или какому-либо другому началу, не умеющему различать и упорядочивать. Орфей называет его оком мира, ибо он наблюдает внутри и извне за всеми природными вещами, с тем чтобы все не только внутри, но и вовне производилось и содержалось в собственной соразмерности. Эмпедоклом он назван различителем, как тот, кто никогда не перестает разъяснять неясные формы в лоне материи и возбуждать порождение одной вещи из гибели другой. Плотин называет его отцом и прародителем, ибо он распределяет семена на поле природы и является ближайшим распространителем форм. Нами он называется внутренним художником, потому что формирует материю и фигуру изнутри, как изнутри семени или корня выводит и оформляет ствол, изнутри ствола гонит суки, изнути суков – оформленные ветви, изнутри этих распускает почки, изнутри почек образует, оформляет, слагает как из нервов листву, цветы, плоды и изнутри в определенное время вызывает свои соуи из листвы и плодов в ветви, из ветвей в суки, из суков в ствол, из ствола в корень. Развивая подобным же образом свою деятельность в животных сначала из семени и из центра сердца к внешним членам и стягивая потом из последних к сердук распространенные способности, он этим действием как бы соединяет уже протянутые нити. Итак, если м
Диксон. Скажите же, какова разница между причиной и началом в предметах природы?
Теофил. Хотя одно выражение иногда употребляется вместо другого, тем не менее, говоря в собственном смысле слова, не всякая вещь, являющаяся началом, есть причина, ибо точка, это – начало линии, но не ее причина; мгновение есть начало действия, terminus a quo, следовательно, есть начало движения, но не причина движения; предпосылки суть начало доказательства, но не причина его. Поэтому начало – более общее выражение, чем причина.
Диксон. Следовательно, уточняя оба эти выражения до известных собственных их значений, сообразно привычке тех, кто говорит более реформированным образом, я полагаю, что под началом вы понимаете то, что внутренним образом содействует устроению вещи и остается в следствии, как например материя и форма, остающиеся в составе, или же элементы, из которых составляется вещь и на которые она разлагается. Причиною вы называете то, что содействует произведению вещи внешним образом и имеет бытие вне состава, каковы действующая причина и цель, которая имеется в виду при изготовлении вещи.
Теофил. Совершенно верно.
Диксон. Итак, после того как мы решили относительно различия между этими вещами, я прежде всего хочу, чтобы вы выяснили ваше отношение к причинам, а затем к началам, и что касается причин, то я прежде всего хотел бы знать относительно первой действующей причины и относительно формальной, которая, по вашим словам, соединена с действующей; кроме того относительно конечной, которая понимается как движущая эту последнюю.
Теофил. Мне очень нравится ваш порядок изложения. Итак, что касается действующей причины, то я утверждаю, что всеобщая физическая действующая причина, это – всеобщий ум, который является первой и главной способностью души мира, каковая есть его всеобщая форма.
Диксон. Это ваше утверждение мне кажется в основном согласным с мнением Эмпедокла, но только оно выражено у вас вернее, точнее и яснее, а кроме того, если судить по названию, оно и более глубокомысленно. Поэтому вы обяжете нас, если перейдете к разъяснению всего в подробностях, начиная с указания, что такое этот всеобщий ум.
Теофил. Всеобщий ум, это – внутренняя, реальнейшая и специальная способность и потенциальная часть души мира. Это есть то самое, что наполняет все, освещает вселенную и побуждает природу производить как следует свои виды; и, таким образом, имеет отношение к произведению природных вещей, подобно тому, как наш ум соответственно производит идеи в разуме. Это он называется пифагорейцами двигателем и возбудителем вселенной, как поясняет поэт, говоря:
Разлившись по членам,
Движет громадою ум, смесившись с телом великим.
Это он назван платониками кузнецом мира. Этот кузнец, говорят они, переходит от высшего мира, который в действительности един, к этому чувственному миру, который разделен на многие части, поэтому здесь господствует не только дружба, но также и разногласие, вследствие расстояния между частями. Этот ум, сообщая и передавая нечто от себя материи, оставаясь спокойным и неподвижным, производит все. Магами он назван обильнейшим семенем, и даже сеятелем; ибо это он оплодотворяет материю всеми формами и, сообразно их смыслам и условиям, придает ей фигуру, формирует и слагает в таких удивительных порядках, которые не могут быть приписаны случаю или какому-либо другому началу, не умеющему различать и упорядочивать. Орфей называет его оком мира, ибо он наблюдает внутри и извне за всеми природными вещами, с тем чтобы все не только внутри, но и вовне производилось и содержалось в собственной соразмерности. Эмпедоклом он назван различителем, как тот, кто никогда не перестает разъяснять неясные формы в лоне материи и возбуждать порождение одной вещи из гибели другой. Плотин называет его отцом и прародителем, ибо он распределяет семена на поле природы и является ближайшим распространителем форм. Нами он называется внутренним художником, потому что формирует материю и фигуру изнутри, как изнутри семени или корня выводит и оформляет ствол, изнутри ствола гонит суки, изнути суков – оформленные ветви, изнутри этих распускает почки, изнутри почек образует, оформляет, слагает как из нервов листву, цветы, плоды и изнутри в определенное время вызывает свои соуи из листвы и плодов в ветви, из ветвей в суки, из суков в ствол, из ствола в корень. Развивая подобным же образом свою деятельность в животных сначала из семени и из центра сердца к внешним членам и стягивая потом из последних к сердук распространенные способности, он этим действием как бы соединяет уже протянутые нити. Итак, если м
|
|