Но если такая большая часть нашей личности представляет собой «вшитую схему», то какой смысл усваивать типичное поведение и навязанные взгляды, которые с немалой вероятностью могут оказаться бесполезными?
Одна из причин заключается в том, что человек должен научиться очень многому. Инстинктивными могут быть лишь самые простые формы поведения. Чем сложнее поступки, тем больше обучения они требуют. Природа даровала нам высокий потенциал обучаемости в обмен на повышенный срок зависимости от других. Если эволюция решилась на такую замену, то обучаемость, должно быть, действительно очень важна. Освоение нового не прекращается даже после того, как мы взрослеем. Мы учимся на протяжении всей жизни.
Другой причиной усиления роли обучения является разнообразие условий жизни. Представим, что человек родился в семье эскимосов, получил при рождении полный набор эксимосских знаний о жизни, а затем переселился в центр Нью-Йорка. Однако тот факт, что он лучший охотник на тюленей на своей родине, едва ли поможет этому человеку уворачиваться от машин на оживленных улицах.
Обучаемость повышает наши шансы выжить (и, следовательно, вероятность генетического бессмертия) независимо от места рождения. В этом смысле мы можем сами определять свою судьбу. Есть и оборотная сторона медали: мы настолько любим учиться, что нередко усваиваем довольно странные типы поведения, убеждения и ценности, которые могут помешать нам полностью воплотить в жизнь свои потенциальные возможности.
Наш мир и что он значит.
Подрастая, мы начинаем замечать, что у всех вокруг две руки, две ноги, голова и одинаковый набор черт лица. Окружающие говорят на одном языке и едят примерно одну и ту же пищу. Ничуть не удивительно, что в результате мы начинаем полагать, будто все остальные видят, слышат и чувствуют то же, что и мы. Возникает уверенность в том, что другие люди разделяют наше восприятие мира в целом и частностях.
Ошибочность таких предположений постигается трудно, в череде случаев взаимного непонимания. Да, человеческие органы чувств устроены очень похоже, но наши поступки основаны на толковании увиденного и услышанного — на том, что они означают именно для нас. Каждый извлекает из переживаний свой смысл, который иногда немного, а иногда очень сильно отличается от впечатлений других людей. Вы когда-нибудь задумывались о том, в каком мире живет ваш спутник жизни? Он в чем-то похож на ваш мир, но в то же время полностью отличается от него.
Вот что происходит: мы откликаемся далеко не на все зрительные впечатления, звуки, запахи и ощущения, окружающие нас со всех сторон. Вокруг столько информации, что мы не в силах обработать ее целиком. Приходится что-то выбирать и упрощать, иначе просто не удастся извлечь главное. В эту секунду вы сознаете содержание нашей книги. Возможно, одновременно вы замечаете какой-нибудь посторонний шум. Но чувствуете ли вы биение своего сердца, воспринимаете ли форму рук и ощущения в пальцах? Осознать их довольно легко, но чаще всего мы делаем это только по достаточно веским причинам.
Некоторые явления привлекают наше внимание сразу. Чуткость к запаху дыма или потере равновесия существует, судя по всему, с самого рождения. Что касается прочих сигналов, то люди обладают просто фантастическими способностями фильтровать свои ощущения. Много лет назад я (Джозеф) снимал квартиру прямо над железнодорожной станцией. Высунувшись в окно, я мог бы бросить бумажный Шарик прямо на крышу вагона. В первые дни я просыпался ровно в половине пятого утра, когда прибывал первый поезд. Вскоре я крепко спал, несмотря на чудовищный грохот.
Наше внимание привлекает нечто новое, непривычное. Когда ощущение новизны исчезает, явление становится совершенно обыденным. Громкая музыка часто отступает на задний план и мы перестаем ее замечать. Отбрасываются не только слуховые, но и зрительные впечатления. Обои, которые сразу после переезда на новое место казались кричащими (кстати, почему у всех, кто делал ремонт в квартире до нас, такой ужасный вкус?), вскоре становятся привычной частью жилья.
Поговорим о других примерах. Впервые встречая будущего партнера, замечаешь в нем немало новых очаровательных привычек и манер — как он откидывает голову назад, когда смеется, как потирает щеку, задумавшись. Когда узнаешь человека получше, новое становится старым, а привычное нередко начинает раздражать. Через несколько лет те особенности, которые околдовывали в период ухаживания, вызывают чуть ли не отвращение. Мужчину, познакомившегося с женщиной в шумной компании, могла привлечь ее непосредственность и открытость. Спустя три года то же самое может казаться ему вульгарностью и бесстыдством. В первые месяцы знакомства женщине может нравиться энергичность избранника, а позже она сама удивляется, как ее мог привлечь такой деспотичный характер. Меняется, конечно, не само поведение, а наше мнение о нем.
С другой стороны, порой мы машинально отбрасываем какие-то впечатления, если они не привлекают нашего внимания. Мне (Робину) довелось как-то работать с одной компанией, весь автомобильный парк которой был окрашен в темно-коричневые тона.