— Один из осколков несется по направлению к острову Элсмир. Выскакивает из океана, попадает на Землю... — Корки поднял камень над ногами Рейчел, а потом положил его у самой ступни. — И вот наконец наш странник находит покой на ледовом шельфе Милна, снег и лед быстро покрывают его, защищая от разрушительного воздействия атмосферы.

Закончив представление, Корки с улыбкой выпрямился. У Рейчел пересохло во рту. Она рассмеялась, даже не пытаясь скрыть впечатление:

— Ну, доктор Мэрлинсон, должна признаться, что это объяснение исключительно...

— Наглядное? — предложил слово Корки. Рейчел кивнула:

— Именно так.

Корки протянул ей камень:

— Посмотрите на срез.

Гостья с минуту внимательно разглядывала образец, не замечая в нем ровным счетом ничего необычного.

— Поднесите поближе к свету, — посоветовал Толланд. Голос его звучал тепло, дружески. — И посмотрите повнимательнее.

Рейчел поднесла камень поближе к глазам и повертела его в лучах мощных сияющих галогеновых ламп. Теперь она хорошо различала в срезе блестящие крошечные металлические вкрапления. Они усеивали все поперечное сечение, словно капли ртути. Каждая точка была не больше миллиметра в диаметре.

— Эти вкрапления называются хондрами, — пояснил Корки, — и встречаются они исключительно в метеоритах.

Рейчел прищурилась, пытаясь получше рассмотреть вкрапления.

— Должна признаться, в жизни не встречала ничего подобного в земных камнях!

— И не встретите никогда! — торжествующе провозгласил Корки. — Хондры — геологическая структура, которую на нашей планете встретить просто невозможно. Некоторые из хондр, особенно древние — возможно, они состоят из самых первых пород во Вселенной. Другие гораздо моложе, как в этом камне, который вы держите. Хондры в этом метеорите насчитывают всего-то сто девяносто миллионов лет.

— Сто девяносто миллионов лет — это мало?

— Черт подери, конечно! Для космоса и его временных рамок это просто вчера! Смысл, однако, в том, что этот метеорит вообще содержит хондры — геологическое свидетельство его происхождения.

— Хорошо, — согласилась Рейчел. — Хондры решают все. Согласна.

— И наконец, — вздохнув, заключил Корки, — если корка сплава и хондры кажутся вам недостаточно убедительными, то мы, астрономы, обладаем еще одним неопровержимым доказательством его метеоритного происхождения.

— А именно?

Корки небрежно пожал плечами:

— Мы используем петрографический поляризационный микроскоп, рентгеновский спектрометр свечения, анализатор нейтронной активности или же индукционно-плазменный спектрометр, измеряющий ферромагнитное отношение.

Толланд громко застонал:

— Ну вот, теперь он начинает еще и задаваться! Корки говорит, мы можем доказать, что камень является метеоритом, просто исследовав его химический состав.

— Эй ты, океанский парень! — не выдержал Корки. — Давай оставим науку тем, кто ею занимается, хорошо? — Он снова повернулся к Рейчел: — В земных камнях такой минерал, как никель, встречается или в очень больших, или в очень малых количествах. Третьего не дано. В метеоритах же содержание никеля обычно занимает среднюю позицию. Поэтому если проанализировать образец и при этом обнаружить, что содержание никеля в нем находится на среднем уровне, то можно с уверенностью утверждать, что образец представляет собой именно метеорит.

Рейчел ощутила легкое раздражение.

— Прекрасно, джентльмены! Корки сплава, хондра, средний уровень содержания никеля — все это определенно доказывает, что камень прилетел к нам из космоса. Я четко представляю себе всю картину. — Она положила образец на стол Мэрлинсона. — Но почему все-таки я здесь?

Корки выразительно вздохнул.

— А вам не хочется увидеть образец метеорита, который лежит как раз под нами?

— С удовольствием, только желательно еще до того, как я здесь умру.

На этот раз Корки запустил руку в нагрудный карман и достал маленький плоский камешек. По форме он напоминал компакт-диск толщиной примерно в полдюйма, а по составу, на глаз, был похож на тот самый метеорит, который только что разглядывала Рейчел.

— Это образец породы, который мы высверлили только вчера.

Корки протянул диск Рейчел.

Ничего необычного. Оранжево-белый тяжелый камень. Часть ободка оказалась черной, обожженной — очевидно, это была внешняя сторона метеорита.

— Вижу корку сплава, — с ученым видом заявила Рейчел. Корки кивнул:

— Именно так. Образец высверлили с края породы, поэтому на нем корка.

Рейчел повернула диск к свету и разглядела крошечные металлические вкрапления.

— И хондры тоже вижу, — заметила она.

— Хорошо! — похвалил Корки звенящим от волнения голосом. — А я могу подтвердить, что результаты спектрографического анализа показали именно средний уровень содержания никеля — ничего общего с породами нашей планеты. Поздравляю вас, вы только что подтвердили, что камень, который вы держите в руках, прилетел из космоса.