Христос и его апостолы, святые и мученики, патриархи и пророки, библейская перспектива истории от сотворения через грехопадение и искупление до Страшного Суда – все это воспринималось как истинная реальность, более важная для христианских душ, чем местные светские курсы истории.

Ссылаясь чистосердечно на свой личный опыт, признаюсь, что, чем дольше живу я, тем глубже ощущаю, как счастлив я тем, что родился в ту пору западной цивилизации, когда было нормой водить детей в церковь каждое воскресенье, что я получил классическое образование, изучая латынь и греческий в школе и университете. Во дни моего детства латынь и греческий не были еще вытеснены из системы образования западными местными языками и литературами, средневековой и современной западной историей и естествознанием.

Автоматический стимул социального окружения, в котором рождается и растет человек, и есть самый ранний и наиболее мощный источник вдохновения потенциальных историков. Однако этого оказывается недостаточно по двум причинам.

Во-первых, даже в цивилизациях третьего поколения, выросших из куколок-церквей, неформальное обучение истории при посредстве церковного института никогда не пронизывало общества до его глубин, поскольку подавляющее большинство населения любого общества – это крестьяне. Так, к 1952 г. крестьянство составляет три четверти всего ныне живущего человечества. А крестьянству, как известно, история всегда представляется ничего не значащей сказкой, несмотря на всю ее поучительность и основательность. Крестьянство, захваченное вихрем истории, втянутое в цивилизацию, чтобы материально обеспечить привилегированное меньшинство, и по сей день остается самым несчастным братом тех примитивных обществ, которые цивилизации еще просто не успели поглотить. В крестьянском сознании правительство всегда было таким же неизбежным и безжалостным бичом, как, например, война, чума или голод.

Единственный отрывок Истории, к которому крестьянство могло бы почувствовать какой-то интерес, – это доисторическая эпоха, когда дочеловек стал человеком – явление по своей исторической значимости более выдающееся, чем возникновение цивилизаций. Однако это историческое событие, извлеченное на свет Божий западными археологами, антропологами и психологами не гак уж давно, угасло в памяти народной еще много веков назад, и практически примитивная подпочва ныне живущих цивилизаций все еще остается абсолютно лишенной всякого исторического сознания. По сути дела, для трех четвертей населения нашей планеты и сейчас, то есть в 1952 г. История не существует. И это случилось не потому, что большинство демонстрирует меньшую восприимчивость к просвещению, но потому, что большинство до сих пор живет не по законам Истории, а в ритмах Природы.

Однако даже для меньшинства, социальное окружение которого нацелено на изучение Истории, эта предрасположенность к радиации исторического социального окружения сама по себе не является достаточной, чтобы побудить ребенка стать историком. Пассивная восприимчивость, без которой он никогда бы не встал на истинный путь, также недостаточна, чтобы достичь намеченной гавани, – для этого необходимо вдохновение и желание поднять собственные паруса.




Любопытство



Ум потенциального историка подобен самолету с реактивным двигателем. После получения первого импульса к изучению Истории, когда он узнает о ее существовании через воздействие исторически настроенного социального окружения, ум вырабатывает свой собственный следующий импульс, превращая восприимчивость в любопытство. Этот переход от пассивной к активной фазе заставляет ученика Истории взять инициативу в свои руки и далее следовать на свой риск и страх, пролагая курс в неведомые небесные сферы.

Вез творческого пробуждения и любопытства даже самые известные, впечатляющие и величественные памятники Истории не произведут на воображение должного воздействия, ибо глаза, обращенные к ним, будут слепы (Исайя 42, 20; Иер. 5, 21; Иез. 12, 12; Матф. 13, 14: Марк 4, 12; Лука 13, 10; Иоанн 12, 40; Деян. 28, 26; Рим. 1 1, 8). Эта истина была подтверждена западным философом-путешественником Вольнеем, посетившим исламский мир в 1783-1785 гг. А в 1798 г. целая группа ученых воспользовалась приглашением Наполеона сопровождать экспедиционные силы в Африке. В отличие от этих бесстрашных людей науки ни сам Наполеон, ни его армия не были влекомы в Египет зовом Истории. Движущими силами захватчиков был варварский непокой и честолюбие. Однако Наполеон сознавал, что прикоснулся к струне, звук которой способен тронуть даже невежественное сердце самого грубого солдата. Поэтому перед решающей битвой он счел нужным обратиться к армии со следующими словами: «Солдаты, сорок веков взирают на вас», – имея в виду пирамиды, открывшиеся взору во время их марша на Каир. Можно быть уверенным, что Мурат-бей, командующий вооруженными силами мамлюков, и не подумал подбодрить своих нелюбознательных товарищей аналогичным напоминанием.

Французские ученые, посетившие Египет вместе с войсками Наполеона, обнаружили новое измерение Истории, которое должно было удовлетворить западное любопытство.