Это был блестящий учитель. Непосредственно перед войной он проводил так называемые «семинары для продвинутых студентов», которые были посвящены «проблеме движения». В этих семинарах принимало участие 15-20 человек. После войны остались почти исключительно женщины и иностранцы. Остальные погибли. Что стало тогда с участниками семинара Гуссерля (там было около 30 человек), я не узнавал; но, например, из пяти польских участников двое погибли на войне. Такова была судьба так называемого «Геттингенского кружка».
Второй период начался, когда Гуссерль был назначен во Фрайбург. Генрих Риккерт после смерти Виндельбанда направился в Гейдельберг. И весной 1916 года Гуссерль прибыл во Фрайбург, где он поначалу оказался в той же ситуации, что и когда-то . На его лекции приходило по пять-шесть студентов, остальные были на фронте. И все они, к тому же, были учениками так называемой «южно-немецкой школы», которая была основана Генрихом Риккертом, Виндельбандом и Ласком. Одним из учеников Риккерта был Мартин Хайдеггер, который незадолго до приезда Гуссерля габилитировался у Риккерта. Большинство Геттингенцев было на фронте; в 1917 году погиб Райнах. Летом 1916 года во Фрайбург прибыла Эдит Штайн, чтобы защищать у Гуссерля степень доктора, и осенью 1916 года она начала свою ассистентскую деятельность, работая с рукописями Гуссерля. Сам я писал свою докторскую работу, но должен был вернуться в Краков и лишь осенью 1917 года на короткое время приехал во Фрайбург для сдачи докторского экзамена. В конце января 1918 года я вернулся на родину. Эдит Штайн осталась, но это мало изменило ситуацию в университете. Гуссерль должен был создавать там совершенно новый круг. Через несколько лет ему это удалось, так что, например, в 1921-1923 гг. он писал мне о значительном оживлении на своих семинарах. Гуссерль был тогда уже очень известен, со всего мира к нему приезжали студенты и молодые философы. Но он не осознавал тогда, что рядом с ним во Фрайбурге работал и Мартин Хайдеггер, который, правда, еще в 1917 году заявил о своей принадлежности к феноменологии и в последующие годы часто посещал Гуссерля, двигаясь, в сущности, своим собственным путем. Он и на студенчество влиял так, что это не всегда было благоприятно для Гуссерля. Однако это обнаружилось только в конце двадцатых годов, когда Хайдеггер вернулся во Фрайбург уже ординарным профессором. Но, вообще говоря, первые десять лет после войны были, по-видимому, очень благоприятны для феноменологии. Это была эпоха великого подъема, не только для самого Гуссерля в его университетской деятельности и в его лекционных поездках, но и для феноменологии вообще. Это было время, когда Макс Шелер был чрезвычайно активен не только по части публикаций, но и в своей университетской деятельности в Кельне. Его работы, среди которых Формализм в этике и материальная этика ценностей,5 оказывали большое влияние. К сожалению, Шелер скончался в 1928 году. В это время вышло несколько томов Ежегодника по философии и феноменологическому исследованию, содержащих ряд значительных работ.
До 1930 года продолжался длительный период развития, период прогресса — в том числе и для Гуссерля. Правда, он надолго замолчал после выхода Идей I, и только в 1929 году последовала следующая публикация. В своих университетских лекциях он развивал, однако, живую деятельность и продолжал свои аналитические исследования в различных направлениях, причем это одновременно приводило к изменению его позиции по различным основополагающим вопросам («трансцендентальная логика», исследования времени, структура трансцендентального идеализма и т.д.). Он совершил также несколько лекционных поездок — в Лондон, Амстердам и Париж, где рассказывал о феноменологии. Осенью 1928 года он вышел на пенсию. Хотя он по-прежнему продолжал читать лекции в университете, его положение во Фрайбурге из-за выхода на пенсию, а также деятельности Хайдеггера в этом университете ослаблялось, чего Гуссерль, тем не менее, не осознавал. В 1929 году он справлял свой 70-ти летний юбилей и опубликовал свою третью значительную работу — Формальная и трансцендентальная логика,6 — работу, которую он заново написал на основании своих старых лекций, которые восходят к 1920-1921 гг.
Немного позже, а именно в 1931 году, вышли в свет Meditations Cartesiennes7 — расширенный вариант «Парижских докладов», прочитанных в 1929 году.8 Гуссерль намеревался опубликовать и немецкий текст. Однако вскоре он нашел, что эта редакция не соответствует ситуации, возникшей тем временем в Германии, и поэтому хотел дать этому тексту совершенно новую редакцию. (Я знаю это из письма, которое я получил от него.) На протяжении нескольких лет он снова и снова приступал к работе над новой редакцией этого сочинения. Она должна была стать его главным трудом. Кроме того, он работал над различными предварительными набросками для обширной систематической работы по феноменологии. В архиве Гуссерля в Лувене есть следы проекта этой работы, рассчитанной на четыре тома. — Ничего из этого не было опубликовано самим Гуссерлем. Примерно в 1936-1937 гг. он приступил к написанию новой работы, которая в настоящее время известна под названием Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология.