Скачать 95.58 Кбайт
Тренинг наслаждения
е. того, что приносит страдания. Вместе с тем в полемике с Протагором и другими софистами он показывает, что этот выбор не является непосредственным. Другими словами, решить, какая стратегия поведения ведет к счастью и позволяет избежать страданий, на основе только чувств (удовольствия и неудовольствия) невозможно.
Люди часто думают, говорит Сократ Протагору, что знание бесполезно, поскольку не оказывает существенного влияния на поведение. Многие знают, как следовало бы поступить в том или ином случае, но не делают этого, потому что уступают силе наслаждений. "...Нередко бывает, что пища, питье и любовные утехи, будучи приятными, заставляют и тех, кто знает, что это дурно, все-таки предаваться им" [9]. "Но что же в них дурного", – задает резонный вопрос Сократ. При ближайшем рассмотрении оказывается, что опасаются не самих наслаждений, а их последствий – болезней, бедности, дурной репутации и т. п. И если бы этих последствий не было, никто не считал бы наслаждения предосудительными. Стало быть, люди стремятся избежать страданий, а не наслаждений. Из того же исходят, считая неприятное и мучительное благом: телесные упражнения, военные походы, болезненные лечебные процедуры, голодание и т. п. причиняют страдания, но впоследствии приносят здоровье, крепость тела и духа, уважение сограждан, богатство. Эти и подобные страдания люди избирают добровольно только потому, что они ведут к наслаждениям.
Таким образом, анализ показывает, что удовольствие в конечном счете совпадает с благочестием. Желая счастья, люди стремятся прожить жизнь приятно и без скорбей. Поэтому утверждение, "будто нередко человек, зная, что зло есть зло, и имея возможность его не совершать, все-таки совершает его, влекомый и оглушенный наслаждениями, и будто он, зная благо, не хочет творить его, ради мимолетных наслаждений, пересиленный ими" [10], Сократ называет смешным. Люди ведут себя неправедно и страдают от этого, потому что не дают себе труда поразмыслить о последствиях своих поступков, действуют, руководствуясь расхожими предрассудками, привычкой, ленью. Невежество – вот главный враг счастья. А значит, для того, чтобы жить приятно, нужно знать, что есть благо, а что зло, уметь сравнивать сиюминутное удовольствие с его последствиями, выбирать наилучшее и т. п., – словом, быть образованным, гармонично развитым человеком – калокагатосом.
Именно таких людей – хороших граждан, умеющих отстоять свою позицию в суде и народном собрании, защитить отечество на поле боя, управлять своим домом, наслаждаться музыкой, поэзией, театральными представлениями, диспутами философов, красотой гетер и юношей, – готовила многолетняя греческая схолэ, частью которой была философская школа Сократа. Принципы гражданской солидарности (счастья свободных) и получили обоснование в качестве вечных божественных идей – образцов мужества, справедливости, красоты, добра и т. п., которым следует добродетельный человек.
Таким образом, место привычной нам антитезы приятного и нравственного в этике Сократа занимает противопоставление естественного и разумного удовольствий. Первое приносит непосредственное сиюминутное наслаждение, однако чревато страданием в будущем. Второе гораздо более утонченно, разнообразно, долговременно, безопасно, но требует воспитания и культуры. Эта альтернатива замечательно выражена Платоном в "Федре".
Сократ пересказывает своему юному собеседнику на эллинский манер индийский миф о переселении душ. Бессмертные души до вселения в тела животных и людей обитают на небесах среди богов и героев. Поскольку они обладают крыльями и находятся в беспрестанном движении, Сократ сравнивает их с колесницами, запряженными парой коней. Неудержимая сила влечет их ввысь – в Занебесную область, туда, где сияют божественным светом идеи красоты, блага, справедливости, мужества, истины и т. д. Созерцание этих идей столь упоительно, что на подступах к "хребту неба" возникает нечто вроде толчеи, давки. Тем душам, чьи возницы крепко держит поводья и направляют колесницы вслед богам, удается пробиться наверх, и они наслаждаются блаженнейшим из зрелищ, другие видят лишь малую часть его, третьи же вовсе лишены такой возможности. В зависимости от виденного, души воплощаются в телах царей, военачальников, прорицателей, крестьян, тиранов и т. д. Души, "видевшие всего больше" вселяются, разумеется, в философов.
Тем не менее после рождения даже они теряют крылья и забывают все, что созерцали в царстве чистой истины. Все, кроме чувства блаженства, с которым не может сравниться ни одно земное удовольствие. Смутное воспоминание об этом чувстве томит их и заставляет искать что-то, что утолило бы их неизбывную жажду. Однако "припоминать подлинное сущее, глядя на то, что есть здесь, нелегко любой душе... Мало остается таких душ, у которых память сильна. Всякий раз, увидев что-нибудь подобное тому, что было там, они бывают до того поражены, что уже не владеют собой, но при этом сами не знают, что с ними творится, потому что не могут как следует разобраться в своих чувствах" [11].
Прекрасное лицо юноши пробуждает в душе воспоминания о божественных идеях, заставляет ее трепетать и неистовствовать.
Люди часто думают, говорит Сократ Протагору, что знание бесполезно, поскольку не оказывает существенного влияния на поведение. Многие знают, как следовало бы поступить в том или ином случае, но не делают этого, потому что уступают силе наслаждений. "...Нередко бывает, что пища, питье и любовные утехи, будучи приятными, заставляют и тех, кто знает, что это дурно, все-таки предаваться им" [9]. "Но что же в них дурного", – задает резонный вопрос Сократ. При ближайшем рассмотрении оказывается, что опасаются не самих наслаждений, а их последствий – болезней, бедности, дурной репутации и т. п. И если бы этих последствий не было, никто не считал бы наслаждения предосудительными. Стало быть, люди стремятся избежать страданий, а не наслаждений. Из того же исходят, считая неприятное и мучительное благом: телесные упражнения, военные походы, болезненные лечебные процедуры, голодание и т. п. причиняют страдания, но впоследствии приносят здоровье, крепость тела и духа, уважение сограждан, богатство. Эти и подобные страдания люди избирают добровольно только потому, что они ведут к наслаждениям.
Таким образом, анализ показывает, что удовольствие в конечном счете совпадает с благочестием. Желая счастья, люди стремятся прожить жизнь приятно и без скорбей. Поэтому утверждение, "будто нередко человек, зная, что зло есть зло, и имея возможность его не совершать, все-таки совершает его, влекомый и оглушенный наслаждениями, и будто он, зная благо, не хочет творить его, ради мимолетных наслаждений, пересиленный ими" [10], Сократ называет смешным. Люди ведут себя неправедно и страдают от этого, потому что не дают себе труда поразмыслить о последствиях своих поступков, действуют, руководствуясь расхожими предрассудками, привычкой, ленью. Невежество – вот главный враг счастья. А значит, для того, чтобы жить приятно, нужно знать, что есть благо, а что зло, уметь сравнивать сиюминутное удовольствие с его последствиями, выбирать наилучшее и т. п., – словом, быть образованным, гармонично развитым человеком – калокагатосом.
Именно таких людей – хороших граждан, умеющих отстоять свою позицию в суде и народном собрании, защитить отечество на поле боя, управлять своим домом, наслаждаться музыкой, поэзией, театральными представлениями, диспутами философов, красотой гетер и юношей, – готовила многолетняя греческая схолэ, частью которой была философская школа Сократа. Принципы гражданской солидарности (счастья свободных) и получили обоснование в качестве вечных божественных идей – образцов мужества, справедливости, красоты, добра и т. п., которым следует добродетельный человек.
Таким образом, место привычной нам антитезы приятного и нравственного в этике Сократа занимает противопоставление естественного и разумного удовольствий. Первое приносит непосредственное сиюминутное наслаждение, однако чревато страданием в будущем. Второе гораздо более утонченно, разнообразно, долговременно, безопасно, но требует воспитания и культуры. Эта альтернатива замечательно выражена Платоном в "Федре".
Сократ пересказывает своему юному собеседнику на эллинский манер индийский миф о переселении душ. Бессмертные души до вселения в тела животных и людей обитают на небесах среди богов и героев. Поскольку они обладают крыльями и находятся в беспрестанном движении, Сократ сравнивает их с колесницами, запряженными парой коней. Неудержимая сила влечет их ввысь – в Занебесную область, туда, где сияют божественным светом идеи красоты, блага, справедливости, мужества, истины и т. д. Созерцание этих идей столь упоительно, что на подступах к "хребту неба" возникает нечто вроде толчеи, давки. Тем душам, чьи возницы крепко держит поводья и направляют колесницы вслед богам, удается пробиться наверх, и они наслаждаются блаженнейшим из зрелищ, другие видят лишь малую часть его, третьи же вовсе лишены такой возможности. В зависимости от виденного, души воплощаются в телах царей, военачальников, прорицателей, крестьян, тиранов и т. д. Души, "видевшие всего больше" вселяются, разумеется, в философов.
Тем не менее после рождения даже они теряют крылья и забывают все, что созерцали в царстве чистой истины. Все, кроме чувства блаженства, с которым не может сравниться ни одно земное удовольствие. Смутное воспоминание об этом чувстве томит их и заставляет искать что-то, что утолило бы их неизбывную жажду. Однако "припоминать подлинное сущее, глядя на то, что есть здесь, нелегко любой душе... Мало остается таких душ, у которых память сильна. Всякий раз, увидев что-нибудь подобное тому, что было там, они бывают до того поражены, что уже не владеют собой, но при этом сами не знают, что с ними творится, потому что не могут как следует разобраться в своих чувствах" [11].
Прекрасное лицо юноши пробуждает в душе воспоминания о божественных идеях, заставляет ее трепетать и неистовствовать.
|
|