Относительно происхождения простых идей имеется ряд противоречивых мнений. Решение вопроса о возможности произвольного творчества в этой области зависит от концепции знания, трактовки мышления и метафизических предпочтений философа. Принимая точку зрения Локка и Юма (согласно которым, простые идеи происходят от ощущения и рефлексии), или разделяя позицию Канта, приходится сделать вывод о невозможности настоящего творческого воображения. С другой стороны, если признавать в той или иной форме учение о врожденных идеях, или следовать Платону в трактовке познания как припоминания («анамнезис»), то появляется основание утверждать происхождение идей из независимого от опыта или ощущений источника. Определенная роль в этом процессе может принадлежать фантазии. Остается решить, может ли быть названо мышление или воображение творческим, когда для его представлений предполагается наличие вечного прообраза или врожденного предрасположения, делающего результат более или менее предопределенным. Наконец, в прямом противоречии с позицией Канта, допустимо настаивать на том, что воображение по крайней мере в некоторых исключительных случаях способно создавать новые идеи, независимо от всякой другой причины. Эту точку зрения, как и все предыдущие, представляется равно затруднительным подтвердить или опровергнуть. Таким образом, само существование обсуждаемой способности проблематично и ставится в зависимость от решения вопросов метафизики и теории познания. При отсутствии какого-либо критерия или метода, позволяющего радикальным образом разрешить эти вечные философские проблемы, рассмотренная постановка вопроса о творческом воображении не позволяет сделать определенных выводов о существовании, причинах и границах применения этой способности.

Более интересной и продуктивной представляется трактовка вопроса, не исключающая из сферы творческого воображения самых разнообразных процессов, приемов и операций, в том числе всякого рода комбинирования и соединения идей. Эта точка зрения более естественна и вполне соответствует обычному словоупотреблению: когда говорят о творческом воображении художника, то имеют в виду не его способность создавать безусловно новые идеи, а создание оригинальных и новых образов, допускающее неограниченное использование всякого рода известных из прошлого опыта, фактов, событий, знаний, впечатлений, переживаний и т.п. материала. Данная тема привлекательна в силу того, что позволяет анализировать относящийся к ней исключительно разнообразный материал исторических фактов, художественных приемов и сведений об искусстве.

Первоначально продуктивная фантазия и поэтическое вдохновение были предметом внимания философов, а в дальнейшем сделались объектом исследований психологов. Вследствие этого умозрительные построения в значительной мере уступили место наблюдениям, экспериментам и научным теориям. Некоторые старые догадки и гипотезы сохраняют свое значение, но едва ли можно в настоящем и будущем ожидать от философии эффективных решений в области вопросов эмпирической психологии. Это в полной мере относится к исследованиям конкретных процессов и психических механизмов, составляющих творческое мышление или сопровождающих эстетическое восприятие. Очевидно, следует избегать прямого вторжения философских идей в область эмпирической науки о сознании и поведении. В то же время, вследствие различия подходов и точек зрения в психологии, под вопросом оказывается природа обсуждаемых субъективных явлений. Неясно, что собственно представляет собой творческое воображение: относительно самостоятельно действующую инстанцию или одну из способностей души, характеристику мышления или чувства, функцию рассудка или проявление бессознательного. Известно, что Кант различал в субъективной сфере рассудок и разум, внешнее и внутреннее чувство, воображение, волю, способность суждения и способность желания и т.д. Но такая схема не является вполне бесспорной или единственно возможной, подобно той классификации логических форм суждений, на основе которой Кант построил свою таблицу категорий. Окончательного решения подобных вопросов остается ожидать от эмпирической психологии.

Однако несомненно, что в некоторых случаях обычная и распространенная терминология себя оправдывает. Характерным примером является различение интеллектуальных и творческих способностей, которое отражает по меньшей мере одну особенность, имеющую большое практическое значение. Интеллектуальный потенциал, то есть способность к анализу, критике и разработке научных или философских проблем, можно почти неограниченно повышать путем создания многочисленных профессиональных коллективов. Прогресса в интеллектуальной области достигают, сосредоточив значительное количество ученых под крышей одного учреждения. Интересно, что творческие способности не обнаруживают подобного свойства пропорционального возрастания, поэтому новые гипотезы по-прежнему изобретают в индивидуальном порядке. Творческий синтез, таким образом, требует дополнительно чего-то трудно определимого. Вообще, необходимо отметить, что различные авторы подчеркивали загадочность этого феномена.