Подразумеваемое значение нелепо и не может быть детерминировано одной поверхностной структурой. Это пример синтаксической двусмысленности, неопределенности (для более подробного ознакомления см. “Структуру Магии”-I). Следующая выдержка из другой статьи Эриксона содержит пример кинестетической неопределенности, используемой Эриксоном. Кинестетические неопределенности для очевидности выделены. Отдельные паттерны создания трудностей в интерпретации и множественности значений в формальном смысле одинаковы и являются примерами того, как одинаковы формально паттерны могут быть использованы в любой из сенсорных систем.
Затем ее провели через боковую дверь, чтобы она оказалась передо мной. Молча мы смотрели друг на друга, и затем (как я делал в США много раз ранее с обучаемыми, выискивая тех, кто, как я полагаю, клинически 109

являются “хорошими, способными к ответу” субъектами до начала семинара и, таким образом, до того, как я знакомился с ними) я пошел к ней проворно и, улыбаясь, и протянул свою правую руку, и она протянула свою. Медленно я пожал ее руку, глядя на нее широко открытыми глазами, так же, как она смотрела на меня, и я прекратил улыбаться. Когда я оставлял пустой ее ладонь, я делал это неопределенным, неявным образом, медленно отбирая свою руку, в то же время увеличивая слегка надавливание большим пальцем, затем мизинцем, затем средним, всегда в неопределенной, неявной сомневающейся манере и, наконец, так мягко отбирал мою ладонь, что она не могла бы уловить четко момент, когда я отпустил ее руку, или то, какой части ее ладони я в последний раз коснулся. В то же время я медленно менял фокусировку моих глаз, изменяя их схождение, таким образом давая ей минимальный намек на то, что я, казалось, смотрел не в, но сквозь ее глаза и вообще вдаль. Медленно зрачки ее глаз расширились и, когда это произошло, я мягко отпустил ее руку полностью, оставив ее в воздухе в каталептическом состоянии. Легкое направленное вверх давление на ребро ее ладони легко вызвало ее поднятие.
Вторая неожиданная индукция была проведена во время визита в Каракас, Венесуэла. Я был приглашен посетить местный родильный дом и за время посещения меня просили сделать выступление для персонала об использовании гипноза в акушерстве на импровизированном собрании в конференц-комнате. Один из присутствующих предложил мне по мере обсуждения сопровождать свое выступление демонстрацией феноменов гипноза. Вспоминая мой опыт в Мехико-Сити, я спросил, могу ли я работать с какой-нибудь молодой женщиной, которая не знает цели моего визита сюда, не понимает английского языка и не имеет никакого опыта в гипнозе. Были приведены три женщины, я посмотрел на них и выбрал одну, от которой у меня осталось клиническое впечатление того, что я определял как “настроенное на ответ внимание”, попросил остальных быть свободными, и чтобы ей сказали, что я хотел бы ее содействия в течение моей лекции. Мой переводчик информировал ее очень тщательно таким образом, чтобы не дать ей более никакой информации, и она утвердительно кивнула головой. Сделав шаг по направлению к ней и стоя с ней лицом к лицу, я объяснил на английском для тех, кто его понимал, что они должны следить за моими действиями. Мой переводчик хранил молчание, и юная леди смотрела на меня весьма внимательно и озадаченно. Я показал девушке мои ладони, которые были пусты, и затем я дотронулся моей правой рукой и мягко обхватил ее правое запястье пальцами, едва касаясь его, кроме того, в нерегулярной, неопределенной, меняющейся манере -паттерне тактильной стимуляции, с помощью кончиков пальцев. Результатом было полное привлечение ее внимания и интереса, с ожиданием и удивлением по поводу дальнейшего к тому, что я делаю. Моим большим пальцем я надавливал на медиальную часть ее запястья, как бы собираясь повернуть его наверх; в то же время в области радиальной
110

выпуклости я произвел легкое, направленное вниз тактильное нажатие на дорсо-латеральную часть ее запястья моим средним пальцем. Также одновременно я делал разнообразные мягкие прикосновения другими пальцами, некоторым образом сравнимые по интенсивности, но без определенного направления. Она дала автоматический ответ на направленные прикосновения, не дифференцируя их сознательным путем друг от друга, очевидно, перенося внимание от одного прикосновения к другому. Когда она начала отвечать, я для увеличения разнообразия увеличил число направленных прикосновений, без уменьшения числа и разнообразия других отвлекающих тактильных стимулов. Таким образом, я вынудил ее руку и кисть совершать боковые и вертикальные движения, изменяя тактильные стимулы, перемежающиеся с уменьшенными по числу ненаправленными прикосновениями. Эти ответные автоматические движения, источник которых был ей по-настоящему известен, испугали ее, и когда ее зрачки расширились, я коснулся ее запястья, предлагая ее руке направление вверх, и... ее рука начала подниматься, так мягко прерывая прикосновение, что она не заметила отрыва пальцев, и движение рук продолжалось.