Откуда-то из темноты, словно пуля из-за угла, прилетел крошечный кусочек металла. Мин видел его лишь долю секунды, а потом странный предмет угодил ему прямо в глаз.

Инстинкт неумолимо приказывает человеку защищать глаза, поэтому Мин, даже несмотря на боязнь сделать резкое движение, чтобы не потерять равновесие, подчинился ему. Реакция была вызвана скорее неожиданностью, чем болью. Левой рукой, поскольку она была ближе к лицу, он схватился за глаз. И в ту же секунду понял, что совершил ошибку. Его потянуло вперед, и держаться оказалось нечем. Среагировал Мин слишком поздно. Выронив мензурку, он попытался ухватиться за край полыньи, но лед был слишком скользким. Отчаянно извиваясь, ученый упал в ледяную черную воду.

Расстояние до воды составляло всего четыре фута, но Мин рухнул головой вперед, и ощущение было такое, словно он упал с высоты лицом на асфальт при скорости пятьдесят миль в час. Вода оказалась настолько холодной, что обжигала, точно жгучая кислота. Ученого охватила паника.

В темноте, вверх ногами, Мин моментально потерял ориентацию, не зная, куда двигаться, где воздух, а где бездна. Толстый верблюжий жакет лишь секунду-другую предохранял от ледяной воды. Мину все-таки удалось вырваться на поверхность, отплевываясь и отфыркиваясь. Он набрал воздуха, но жакет уже промок, и ледяная вода цепко, словно тисками, сжала все его тело.

— Помогите! — выдохнул Мин.

Воздуха в легких оказалось настолько мало, что крика не получилось. Прозвучало что-то похожее на негромкий вой. Ощущение было такое, словно из него выкачали все жизненные силы.

— Помогите!

Он сам едва слышал свой голос. Мин сумел приблизиться к краю полыньи и попытался уцепиться за что-нибудь. Перед ним вздымалась вертикальная, зеркально ровная ледяная стена. Ухватиться совершенно не за что. Под водой он попытался упереться в стену носками ботинок. Бесполезно. Вытянулся, стремясь рукой достать до края льда. Всего несколько футов!

Мышцы уже отказывались подчиняться. Он сильнее заработал ногами, пытаясь вытолкнуть тело как можно выше, чтобы дотянуться до края. Тело казалось отлитым из свинца, а легкие сжались до предела, словно грудь сдавил громадный питон. Пропитанный водой жакет тяжелел с каждой секундой. Теперь он отчаянно тянул вниз. Мин попытался снять его, но мокрая шерсть никак не поддавалась.

— Помогите... мне!

Страх накатил огромной черной волной, заслонив все другие чувства и мысли.

Мин когда-то читал, что самый страшный способ умереть — это именно утонуть. Разве он мог представить, что сам когда-либо окажется в таком положении? Мышцы не повиновались, и сейчас он уже боролся лишь за то, чтобы держать голову над водой. Промокшая одежда тянула вниз, а окоченевшие пальцы беспомощно царапали ледяные стенки полыньи.

Кричать он мог лишь мысленно.

И наконец произошло неминуемое.

Мин ушел под воду. Он никогда не представлял себе, каково это — осознавать близость смерти. Но теперь пришел именно такой момент. Он медленно погружался вдоль ледяной стены высотой в двести футов. Перед мысленным взором проходили образы — множество самых разных картин из его жизни. Сцены детства. Работа. Он спросил себя, найдут ли его когда-нибудь или он замерзнет вместе с этой водой — навеки погребенный в леднике?

Легкие молили о глотке воздуха. Мин сдерживал дыхание, все еще пытаясь подняться. Дышать! Он боролся с рефлексом, упорно сжимая замерзшие губы. Дышать! Он рвался вверх. Дышать! И в этот миг в смертельной схватке человеческого инстинкта с разумом победила потребность в дыхании. Мин открыл рот и жадно вдохнул.

Вода, ворвавшаяся в легкие, ощущалась чувствительными внутренними тканями словно обжигающе горячее масло. Казалось, он сгорает изнутри. Вода — жестокая стихия. Она не убивает немедленно. Мин провел семь долгих страшных секунд, вбирая в себя ледяную воду. Каждый следующий вдох оказывался болезненнее предыдущего, не давая ничего из того, о чем так просило страдающее в муках тело.

Мин опускался в ледяную мглу, чувствуя, что сознание покидает его. И наконец он с радостью принял избавление. Вокруг ученый видел крошечные светящиеся точки. Это необыкновенное, ни с чем не сравнимое впечатление было последним в его жизни.




ГЛАВА 37


Восточные ворота Белого дома расположены на Ист-Экзекьютив-авеню, между Финансовым департаментом и Восточной лужайкой. Мощная ограда с крепкими столбами, установленная после нападения на казармы морских пехотинцев в Бейруте, придавала этому входу вид, который труднее всего было назвать гостеприимным.

Стоя у ворот, Гэбриэл Эш проверила часы. Нервозность нарастала. Уже 16.45, а с ней до сих пор никто не связался.

Восточные ворота, 16.30. Приходите одна.

Так было написано в электронном послании. «Я пришла, — подумала она. — Но где же вы?» Гэбриэл внимательно смотрела на лица неторопливо прохаживающихся по улице туристов, ожидая, что кто-то из них зацепит ее взглядом. Несколько мужчин оценивающе оглядели ее с головы до ног и отправились дальше.