Женщина: Я продолжаю думать, что опыт, который имела сегодня утром на мосту – результат другого способа смотреть на мир. Я чувствовала себя так, как будто снова учусь ходить. Как будто мне было трудно держаться на ногах из-за того, как я воспринимала информацию. Было такое ощущение.., как будто я запрограммирована действовать так, как привыкла это делать, в отличие от того, что я переживала...

Джон: Отлично. Прекрасный отчет. Покажите видеозапись, как двигались ее руки...

Джорджина: Я продолжаю возвращаться к различиям между культурой и обществом. Я всегда пытаюсь связать это с моими детьми, с тем через что они проходят, и вспоминаю, через что я сама прошла в детстве, когда узнавала мир. Очень часто, когда вы начинаете чему-то учиться, есть самая первая стадия, когда вы что-то понимаете, или знаете, что знаете, и тут же кто-то просит сказать ему, что именно вы поняли. И вот, у меня действительно есть какой-то опыт. Но если я не смогу описать его, то начинаю оценивать то, что я сделала, и говорю: «По-моему, я ничему не научилась».

Джуди: Вы предположили, что ничему не научились, потому что не смогли об этом рассказать. Ваш опыт не закодирован в аудиально-дигитальную форму. Это очень важный вопрос, в какой точке процесса вы начинаете оценивать вместо того, чтобы просто осознать различие.

Джорджина: И это продолжается до сих пор. Мой муж – венгр, и его семья говорит по-венгерски. Для них это родной язык. И часто что-то происходит, и моя свекровь не понимает, что произошло. А я понимаю и начинаю смеяться, или еще как-то реагирую. И она поворачивается ко мне и спрашивает: «Что случилось?» И я говорю...

Джуди: ...«Ой... »

Джорджина: ...«Я не знаю».

Джуди: Тут вы должны сказать: «Ты же сама видела». (смех)

Джорджина: И она смотрит на меня и говорит: «Ты что, немая?» И я теряюсь, а потом собираюсь и говорю: «Ну, я думаю... »

Джон: Различие без оценки. В нашем обществе, если информация так или иначе не может быть закодирована в первом внимании – если мы не можем рассказать о ней – она часто признается недостоверной. Связывать идею только с первым вниманием, кодом под названием язык, значит так и не научиться уважать танец между первым и вторым вниманием и все время оценивать лишь фрагмент сложного взаимодействия – дугу, часть петли. Обратите внимание, сделав этот фильтр доминирующим, наше общество лишило себя мудрости второго внимания.

Было бы интересно, если бы определение «цивилизованный» использовалось с точки зрения того, как мы реагируем на различия. Если вы можете признавать различия, не делая при этом автоматического прыжка к оценке, мир вам откроется – и положит к вашим ногам все свои богатства. Мы создали различия, чтобы было что обнаруживать и исследовать. Не оценку. Оценка – побочный продукт некоторых социальных систем, некоторых процессов социализации, некоторых физиологических механизмов для защиты центров гомеостаза.

Как сказал губернатор Техаса? Кажется, в 1917 году? Помните, как звали этого парня?

Джуди: Джеймс Па Фергюсон.

Джон: Фергюсон.

Мужчина: Ричардсон.

Джон: Ричардсон?

Мужчина: Ричардсон.

Джуди: Фергюсон.

Джон: Фергюсон. Я на ее стороне. Кто бы ни был губернатором Техаса в 1917 году, когда ему предложили подписать законопроект о продолжении двуязычного образования в Техасе (в 1917 году они снова вернулись к этому вопросу), когда на него собирались наложить вето, он...

Джуди: ...Сделал следующее заявление...

Джон: Он сказал: «Если английский язык был достаточно хорош для Иисуса Христа... (смех)... То он достаточно хорош и для школьников Техаса».

Джон: Это – то же самое, о чем мы так долго говорили – связь между языком и опытом. Об этом говорит Сепир, об этом говорит Уорф. Сам по себе код языка создает, в смысле первого внимания, инвентаризацию, категории восприятия. И если какие-то фрагменты мира не попадают в эти категории, мы обычно не воспринимаем их в первом внимании. Лингвистические коды обычно не настолько глубоки, чтобы мы могли изменить их. Фактически, то, что некоторые здесь – полиглоты, и могут свободно говорить на нескольких языках – свидетельство того, что у нашей неврологии есть определенная гибкость, если, конечно, мы ее развиваем. Когда я жил в Европе и учил другой язык, я был в соответствующем контексте, и это – важная вещь, контекст. До этого, конечно, я пытался изучать языки в стандартном образовательном контексте – картонная кабинка, наушники давят на уши, и монотонный голос бубнит: «Der Tisch, стол, der Tisch, стол». Но вокруг не было никаких столов, и никаких «der Tisch» тоже не было, (смех) не было ничего, кроме этого идиотского голоса...

Джуди: Какого именно? (смех)

Джон: Итак, если я хочу выучить новый язык, я полностью погружаюсь в культуру. Мое тело становится зеркалом, я расширяю свое «я» до той точки, когда начинаю отзеркаливать автоматически. Я расширяю свое «я» так, чтобы на любую тональность, которую слышу в паттерне речи, на любое изменение темпа в паттерне речи, я автоматически отзывался бы эхом.