Скачать 88.99 Кбайт
Этот человек Моисей
Некоторые из них были воплощениями натуральных стихий — неба земли солнца и луны Другие были абстракциями вроде Маат (Справедливость Истина), третьи — гротескными созданиями, вроде карликовой Бес. Но большинство из них составляли местные божки, напоминавшие о тех временах, когда страна еще была разделена на многочисленные провинции. Все они имели облик животных, словно еще не успели расстаться со своим прообразом — древним животным тотемом. Между ними нет даже четкого различия по функциям Гимны в их честь говорят о каждом одно и то же и беззаботно отождествляют их друг с другом, безнадежно запутывая весь пантеон. Имена одних сочетаются с именами других, превращаясь, порой в простые эпитеты. Так во времена расцвета так называемого 'Нового царства' главный бог города Фивы именовался Амон Ра; причем в этом сочетании первая часть означала бараноголовое городское божество. А вторая — ястребиноголового солнечного бога из провинции Он. В религиозных церемониях в честь всех этих богов (как и в повседневной жизни египтян) широко использовались магические заклинания формулы и амулеты.
Некоторые из этих различий можно легко объяснить принципиальным отличием последовательного монотеизма от безграничного политеизма. Другие явно связаны с разницей в интеллектуальном уровне: одна религия близка к примитивной другая воспаряет к вершинам утонченной абстракции. Возможно, именно поэтому кажется иногда, что противоположность моисеевой и египетской религий является чуть ли не сознательной и намеренно подчеркнутой: к примеру, там, где одна сурово осуждает всякую магию и колдовство, в другой они процветают в изобилии; а там где египтяне с ненасытным жаром создают все новые подобия своих богов в камне глине и металле, другая религия категорически запрещает творить любые подобия живых или даже воображаемых существ.
Существует еще одно различие между этими двумя религиями, в объяснение которого не хотелось бы вдаваться. Ни один древний народ не посвятил так много сил преодолению смерти, не предпринимал таких тщательных приготовлений к загробной жизни, как египтяне: не случайно самым популярным и неоспоримым из египетских богов был именно Осирис, правитель иного мира. Напротив, ранняя еврейская религия начисто отказывалась от бессмертия и даже не упоминала о возможности загробной жизни. Это тем более примечательно, что, как показало последующее развитие, вера в такую жизнь вполне согласуется с монотеизмом.
Я надеялся, что, приняв египетское происхождение Моисея, покажу, какой это проливает свет и какие дальнейшие стимулы дает. И вот, первый же вывод из этого предположения о том, что религия, которую он дал евреям, была его собственной, египетской, — натолкнулся на различие да где там — на полную противоположность этих двух религий.
II.
Но тут открывается новый подход, основанный на одном странном факте из истории египетской религии, который был обнаружен и по достоинству оценен лишь сравнительно недавно. Оказывается, можно все-таки думать, что Моисей дал евреям некую свою тоже египетскую религию — хотя это не обязательно была господствующая религия Египта.
Во времена великой Восемнадцатой династии, когда Египет впервые стал мировой державой примерно в 1375 году до н.э., на трон взошел некий молодой фараон, который поначалу взял себе имя Аменхотеп (IV), по примеру своего отца, а затем сменил это имя — да и не только одно имя. Этот фараон задался целью навязать своим подданным новую религию, которая отличалась от их древних традиций и всех знакомых обычаев. То был последовательный монотеизм первый в своем роде, насколько нам известно, в истории человечества, а из этой веры в единого Бога вытекала религиозная нетерпимость, неведомая древним ни до, ни после того. Однако правление Аменхотепа продолжалось всего семнадцать лет; вскоре после его смерти (в 1358 году) новая религия была отвергнута, а память о царе еретике предана проклятию. Развалины его новой столицы построенной в честь единого Бога, да надписи на могильных плитах — вот и все источники, из которых мы узнаем то немногое, что нам о нем известно. Все связанное с этим необыкновенным, поистине уникальным человеком вызывает величайший интерес. Новое всегда имеет корни в том, что уже было. Корни египетского монотеизма тоже можно с определенной уверенностью проследить на некоторое время вспять*. В жреческой школе храма Солнца в Он (Гелиополис) издавна развивалась идея универсального божества и его нравственных законов. Маат — богиня справедливости, правды и порядка — считалась дочерью солнечного бога Ра. Уже при Аменхотепе III, Отце и предшественнике реформатора, поклонение солнечному богу было на подъеме — вероятно, как оппозиция преклонению перед Амоном из Фив, который стал слишком могущественным. Было заново открыто древнее имя солнечного бога — Атон (или Атум), и в этой религии Атона молодой фараон нашел учение, которое даже не надо было создавать — достаточно было к нему примкнуть.
Здесь я следую за книгами Брестеда и соответствующими главами "Кембриджскои древней истории".
Примерно в то же самое время возникли политические обстоятельства, которые оказали длительное воздействие на египетскую религию.
Некоторые из этих различий можно легко объяснить принципиальным отличием последовательного монотеизма от безграничного политеизма. Другие явно связаны с разницей в интеллектуальном уровне: одна религия близка к примитивной другая воспаряет к вершинам утонченной абстракции. Возможно, именно поэтому кажется иногда, что противоположность моисеевой и египетской религий является чуть ли не сознательной и намеренно подчеркнутой: к примеру, там, где одна сурово осуждает всякую магию и колдовство, в другой они процветают в изобилии; а там где египтяне с ненасытным жаром создают все новые подобия своих богов в камне глине и металле, другая религия категорически запрещает творить любые подобия живых или даже воображаемых существ.
Существует еще одно различие между этими двумя религиями, в объяснение которого не хотелось бы вдаваться. Ни один древний народ не посвятил так много сил преодолению смерти, не предпринимал таких тщательных приготовлений к загробной жизни, как египтяне: не случайно самым популярным и неоспоримым из египетских богов был именно Осирис, правитель иного мира. Напротив, ранняя еврейская религия начисто отказывалась от бессмертия и даже не упоминала о возможности загробной жизни. Это тем более примечательно, что, как показало последующее развитие, вера в такую жизнь вполне согласуется с монотеизмом.
Я надеялся, что, приняв египетское происхождение Моисея, покажу, какой это проливает свет и какие дальнейшие стимулы дает. И вот, первый же вывод из этого предположения о том, что религия, которую он дал евреям, была его собственной, египетской, — натолкнулся на различие да где там — на полную противоположность этих двух религий.
II.
Но тут открывается новый подход, основанный на одном странном факте из истории египетской религии, который был обнаружен и по достоинству оценен лишь сравнительно недавно. Оказывается, можно все-таки думать, что Моисей дал евреям некую свою тоже египетскую религию — хотя это не обязательно была господствующая религия Египта.
Во времена великой Восемнадцатой династии, когда Египет впервые стал мировой державой примерно в 1375 году до н.э., на трон взошел некий молодой фараон, который поначалу взял себе имя Аменхотеп (IV), по примеру своего отца, а затем сменил это имя — да и не только одно имя. Этот фараон задался целью навязать своим подданным новую религию, которая отличалась от их древних традиций и всех знакомых обычаев. То был последовательный монотеизм первый в своем роде, насколько нам известно, в истории человечества, а из этой веры в единого Бога вытекала религиозная нетерпимость, неведомая древним ни до, ни после того. Однако правление Аменхотепа продолжалось всего семнадцать лет; вскоре после его смерти (в 1358 году) новая религия была отвергнута, а память о царе еретике предана проклятию. Развалины его новой столицы построенной в честь единого Бога, да надписи на могильных плитах — вот и все источники, из которых мы узнаем то немногое, что нам о нем известно. Все связанное с этим необыкновенным, поистине уникальным человеком вызывает величайший интерес. Новое всегда имеет корни в том, что уже было. Корни египетского монотеизма тоже можно с определенной уверенностью проследить на некоторое время вспять*. В жреческой школе храма Солнца в Он (Гелиополис) издавна развивалась идея универсального божества и его нравственных законов. Маат — богиня справедливости, правды и порядка — считалась дочерью солнечного бога Ра. Уже при Аменхотепе III, Отце и предшественнике реформатора, поклонение солнечному богу было на подъеме — вероятно, как оппозиция преклонению перед Амоном из Фив, который стал слишком могущественным. Было заново открыто древнее имя солнечного бога — Атон (или Атум), и в этой религии Атона молодой фараон нашел учение, которое даже не надо было создавать — достаточно было к нему примкнуть.
Здесь я следую за книгами Брестеда и соответствующими главами "Кембриджскои древней истории".
Примерно в то же самое время возникли политические обстоятельства, которые оказали длительное воздействие на египетскую религию.
|
|