Скачать 74.89 Кбайт
Я и Ты
Человек требует пространственного расширения, требует исполнения сакрального действа, в котором общность верующих соединяется со своим Богом. Так Бог становится объектом культа. Первоначально культ дополняет акты отношения: живую молитву, непосредственное высказывание Ты он включает в пространственную взаимосвязь, обладающую огромной выразительной силой, и связывает ее с жизнью чувств. Но постепенно культ подменяет собой отношение. Молитва всей общины уже не является носителем личной молитвы, но вытесняет ее, а поскольку сущностное деяние не терпит никаких правил, на его место встает регламентированное богослужение.
Но поистине чистое отношение можно вновь выстроить до постоянства в пространстве и времени только тогда, когда оно воплощается во всей материи жизни. Его невозможно сохранить. можно лишь узнать в действии, произвести, ввести в жизнь. Лишь тогда человек удовлетворяет требованиям, которые заключает в себе отношение к Богу, отношение, к которому он приобщен, когда по силе своей и по мере каждого дня вновь претворяет в действительность Бога в мире. В этом – единственный подлинный залог существования непрерывности. Подлинный залог существования длительности состоит в том, что чистое отношение может исполниться, когда существа становятся Ты, в их возвышении до Ты, в том, что священное основное слово отзывается во всех; так время жизни человеческой оформляется до полноты действительности, и хотя Оно-отношение невозможно преодолевать и не должно преодолевать, человеческая жизнь так насыщается подлинным отношением, что оно обретает в ней излучающее. пронизывающее своими лучами постоянство: и тогда моменты наивысшей встречи суть не молнии во тьме ночи. но восходящий месяц на ясном звездном небе. Подлинный залог пространственной непрерывности в том, что отношения людей к их истинному Ты, радиусы, исходящие изо всех Я-точек к средоточию, образуют круг. Не периферия, не общность есть наипервейшее, но радиусы. со-общность отношения к средоточию. Лишь эта сообщность обеспечивает подлинное существование общины.
Связность времени в освященной жизни, соизмеримой лишь отношением, и связность пространства в общине, единой в своем средоточии, – только когда это есть и лишь до тех пор, пока это есть. возникает и пребывает вокруг незримого алтаря человеческий космос, усвоенный в Духе из мировой материи зона.
Встреча с Богом дается человеку не ради того. чтобы он был занят только Богом, но ради того. чтобы он подтвердил смысл в мире. Всякое Откровение есть призвание и послание. Но снова и снова вместо того, чтобы претворить воспринятое в откровении в действительность, человек обращается вспять к дарующему Откровение; вместо того, чтобы иметь дело с миром, он хочет иметь дело с Богом. Только отныне ему, обратившемуся вспять, не пред-стоит больше никакое Ты, он не может ничего иного, кроме как поместить Оно Бога в вещность, верить, что он знает о Боге, как о некоем Оно, и говорить о Нем, как об Оно. Подобно тому как человек, безудержно влюбленный в свое Я, вместо того чтобы непосредственно проживать нечто – свои восприятия либо склонности, – подвергает рефлексии свое воспринимающее или склоняющееся к чему-либо Я, упуская тем самым истину происходящего, точно так же тот, кто слепо предается безудержной любви к Богу (которая, впрочем, вполне уживается в душе с себялюбием), вместо того чтобы позволить даянию полностью проявиться в оказываемом воздействии, обращает свою рефлексию на Дающего, теряя и то и другое.
Когда ты послан. Бог остается для тебя присутствием в настоящем; тот, кто отправляется в путь, будучи посланным, всегда имеет Бога пред собой: чем вернее Исполнение, тем сильнее Близость и тем более она постоянна; разумеется, он не может иметь дело с Богом, но он может быть его собеседником. Напротив, обращение вспять делает Бога объектом. Его мнимый возврат к первооснове принадлежит поистине к захватывающему весь мир движению отклонения, так же как и мнимое отклонение исполняющего Послание поистине принадлежит к захватывающему весь мир движению возврата.
Ибо оба метакосмические основные движения, захватывающие весь мир: расширение внутри собственного бытия и возвращение к связи с Богом, – обретают свой высший человеческий образ, высшую духовную форму своей борьбы и своего примирения, своего смешения и своего разделения в истории отношений человека к Богу. В возвращении рождается на земле слово, в ходе своего распространения оно окукливается в религию, в новом возвращении оно вновь возрождает себя окрыленным.
Здесь господствует не произвол, хотя порой движение к Оно уводит так далеко, что грозит подавить и задушить движение нового исхода к Ты.
Громогласные откровения, на которые ссылаются религии, по сути своей тождественны тихим, что даются всюду и во все времена. Великие откровения, стоящие у истоков возникновения могучих общностей, на поворотных пунктах человеческого времени, суть не что иное, как вечное Откровение. Но откровение не изливается в мир через того, кто его восприемлет, как через воронку, оно привораживает его, оно охватывает всю его стихию во всем его определенном бытии и сплавляется с ним.
Но поистине чистое отношение можно вновь выстроить до постоянства в пространстве и времени только тогда, когда оно воплощается во всей материи жизни. Его невозможно сохранить. можно лишь узнать в действии, произвести, ввести в жизнь. Лишь тогда человек удовлетворяет требованиям, которые заключает в себе отношение к Богу, отношение, к которому он приобщен, когда по силе своей и по мере каждого дня вновь претворяет в действительность Бога в мире. В этом – единственный подлинный залог существования непрерывности. Подлинный залог существования длительности состоит в том, что чистое отношение может исполниться, когда существа становятся Ты, в их возвышении до Ты, в том, что священное основное слово отзывается во всех; так время жизни человеческой оформляется до полноты действительности, и хотя Оно-отношение невозможно преодолевать и не должно преодолевать, человеческая жизнь так насыщается подлинным отношением, что оно обретает в ней излучающее. пронизывающее своими лучами постоянство: и тогда моменты наивысшей встречи суть не молнии во тьме ночи. но восходящий месяц на ясном звездном небе. Подлинный залог пространственной непрерывности в том, что отношения людей к их истинному Ты, радиусы, исходящие изо всех Я-точек к средоточию, образуют круг. Не периферия, не общность есть наипервейшее, но радиусы. со-общность отношения к средоточию. Лишь эта сообщность обеспечивает подлинное существование общины.
Связность времени в освященной жизни, соизмеримой лишь отношением, и связность пространства в общине, единой в своем средоточии, – только когда это есть и лишь до тех пор, пока это есть. возникает и пребывает вокруг незримого алтаря человеческий космос, усвоенный в Духе из мировой материи зона.
Встреча с Богом дается человеку не ради того. чтобы он был занят только Богом, но ради того. чтобы он подтвердил смысл в мире. Всякое Откровение есть призвание и послание. Но снова и снова вместо того, чтобы претворить воспринятое в откровении в действительность, человек обращается вспять к дарующему Откровение; вместо того, чтобы иметь дело с миром, он хочет иметь дело с Богом. Только отныне ему, обратившемуся вспять, не пред-стоит больше никакое Ты, он не может ничего иного, кроме как поместить Оно Бога в вещность, верить, что он знает о Боге, как о некоем Оно, и говорить о Нем, как об Оно. Подобно тому как человек, безудержно влюбленный в свое Я, вместо того чтобы непосредственно проживать нечто – свои восприятия либо склонности, – подвергает рефлексии свое воспринимающее или склоняющееся к чему-либо Я, упуская тем самым истину происходящего, точно так же тот, кто слепо предается безудержной любви к Богу (которая, впрочем, вполне уживается в душе с себялюбием), вместо того чтобы позволить даянию полностью проявиться в оказываемом воздействии, обращает свою рефлексию на Дающего, теряя и то и другое.
Когда ты послан. Бог остается для тебя присутствием в настоящем; тот, кто отправляется в путь, будучи посланным, всегда имеет Бога пред собой: чем вернее Исполнение, тем сильнее Близость и тем более она постоянна; разумеется, он не может иметь дело с Богом, но он может быть его собеседником. Напротив, обращение вспять делает Бога объектом. Его мнимый возврат к первооснове принадлежит поистине к захватывающему весь мир движению отклонения, так же как и мнимое отклонение исполняющего Послание поистине принадлежит к захватывающему весь мир движению возврата.
Ибо оба метакосмические основные движения, захватывающие весь мир: расширение внутри собственного бытия и возвращение к связи с Богом, – обретают свой высший человеческий образ, высшую духовную форму своей борьбы и своего примирения, своего смешения и своего разделения в истории отношений человека к Богу. В возвращении рождается на земле слово, в ходе своего распространения оно окукливается в религию, в новом возвращении оно вновь возрождает себя окрыленным.
Здесь господствует не произвол, хотя порой движение к Оно уводит так далеко, что грозит подавить и задушить движение нового исхода к Ты.
Громогласные откровения, на которые ссылаются религии, по сути своей тождественны тихим, что даются всюду и во все времена. Великие откровения, стоящие у истоков возникновения могучих общностей, на поворотных пунктах человеческого времени, суть не что иное, как вечное Откровение. Но откровение не изливается в мир через того, кто его восприемлет, как через воронку, оно привораживает его, оно охватывает всю его стихию во всем его определенном бытии и сплавляется с ним.
|
|