Конечно, в известном смысле, так оно и есть, но в отношении индивидуальности того, о ком идет речь, персона выступает в качестве вторичной действительности, чисто компромиссного образования, в котором другие иногда принимают гораздо большее участие, чем он сам. Персона есть видимость, двумерная действительность, как можно было бы назвать ее в шутку» (там же, с. 2\6—2П).
Построение персоны, пригодной коллективным представлениям, означает внутреннее самопожертвование, в свою очередь принуждающее Я к отождествлению с персоной. И довольно часто нам встречаются люди, искренне думающие, будто являются теми, кем себя представляют. Подобная идентификация с социальной ролью является источником всякого рода неврозов вообще.
«Человек не может безнаказанно отделаться от самого себя в пользу искусственной личности. Уже только попытка этого обыкновенно вызывает бессознательные реакции, настроения, аффекты, фобии, навязчивые представления, слабости, пороки и т. д. Социально «сильный мужчина» в частной жизни — чаще всего обыкновенное дитя по отношению к состоянию собственных чувств, его общественная дисциплинированность (которой он так настойчиво требует от других) в частной жизни жалко буксует. Его «любовь к своей профессии» дома обращается в меланхолию; его «безупречная» публичная мораль под маской выглядит поразительно — мы уже говорим не о поступках, а только о фантазиях » (там же, с. 260).
«Требования приличий и добрых нравов довершают мотивацию удобной маски. Тогда под ней возникает то, что называется «частной жизнью». Этот уже набивший оскомину разрыв сознания на две частенько до смешного различные фигуры — радикальная психологическая операция, которая не может пройти бесследно для бессознательного» (там же, с. 258).
Среди последствий отождествления с персоной наблюдается утрата индивидуального взгляда на самого себя, реакции такого человека предопределены коллективными ожиданиями (мы чувствуем, думаем и поступаем так, как «должна» чувствовать, думать и поступать наша персона). В этом случае близкие люди будут жаловаться на эмоциональную остраненность такого индивида, он же с трудом может вообразить себе жизнь без этого.
В той степени, в какой эго сознания отождествлено с персоной, внутренняя жизнь отвергнута. Она оказывается персонифицированной тенью и анимой или анимусом и активизируется компенсаторным путем. Последствия могут проявляться в невротических симптомах и могут стимулировать процесс индивидуации.
«[Следует признать], что в той или иной качественной определенности персоны уже заключено нечто индивидуальное и что, вопреки исключительному тождеству эго-сознания и персоны, бессознательная самость или собственно индивидуальность тем не менее всегда присутствует и если не прямо, так хотя бы косвенно дает о себе знать. Несмотря на то что эго-сознание поначалу идентично персоне — этому компромиссному образованию, в качестве которого «кто-то» выступает перед коллективностью и постольку играет роль, — бессознательная самость все же не может быть вытеснена до такой степени, чтобы не давать о себе знать. Ее влияние сказывается прежде всего в особой разновидности контрастирующих и компенсирующих содержаний бессознательного. Чисто личностная установка сознания вызывает со стороны бессознательного реакции, которые наряду с личностными вытеснениями под маской коллективных фантазий содержат семена индивидуального развития» (ПБ, с. 217—218).
ПЕРСОНИФИКАЦИЯ (Personification; Personifikation) — стремление или тенденция психических содержаний либо комплексов обрести отличную от себя личность, обособленную от это.
« Любой автономный или хотя бы только относительно автономный комплекс имеет свойство являться в качестве личности, т. е. персонифицированно. Легче всего, пожалуй, это можно заметать в так называемых спиритических явлениях автоматического письма и тому подобном. Получившиеся предложения всегда являются личностными высказываниями и излагаются от первого лица, как если бы за каждой записанной частью предложения тоже стояла личность. Поэтому наивный рассудок тотчас непременно подумает о духах. Подобное, как известно, можно наблюдать и в галлюцинациях душевнобольных, хотя эти галлюцинации часто еще более явно, чем записи спиритов, суть просто мысли или фрагменты мыслей, связь которых с сознательной личностью часто сразу очевидна» (ПБ, с. 263).
В работах более позднего периода Юнг говорил о персонификации в связи с психологией первобытных, связывая ее с бессознательной идентификацией или проекцией бессознательного содержания на объект до тех пор, пока оно не будет интегрировано в сознание. Сам Юнг персонифицировал те понятия, которые наблюдал эмпирически (тень, самость, Великая Мать, мудрый старец, анима, анимус и др.).
«Тот факт, что бессознательное самопроизвольно персонифицирует, послужил причиной того, почему я включил эти персонификации в мою терминологию и дал им имена» (CW 9i, par. 51).
Эго может также весьма свободно персонифицировать бессознательные содержания или аффекты, от них исходящие, используя метод активного воображения, с тем чтобы облегчить связь между сознанием и бессознательным.