До тех пор, пока их отпрыски не раскрыли своих планов, поведение этих людей оставалось необузданным и эгоцентричным. Неудачи в карьере только подхлестывали их на еще более интенсивные действия, но они не были готовы к кризису в брачном союзе. Мужчинам, которые с ним столкнулись, наверное, просто повезло. Только они смогут перейти к зрелому возрасту и произвести честную самооценку.

Все вундеркинды, которых я изучала, пережили кризис при переходе к середине жизни.

Вовсе не обязательно, чтобы они испытали кризис в карьере, необходимо, чтобы они почувствовали внутренний удар, который заставил бы их подвести итоги. Ощутив одиночество, когда их жены вышли из игры или стали алкоголичками, некоторые вундеркинды пытались написать о своих эмоциональных потерях: “Но она была великолепной матерью”, или: “Она была базовым компонентом моего успеха”. Иногда, со слезами на глазах, эти люди признавались: “Я был преступно бесчувствен по отношению к ней”.

Типичным вундеркиндом является Барри Бернстайн.

Он просиживал в кинотеатре Квикуэй на третьем ряду, просматривая все фильмы, и мечтал, что когда-нибудь его назовут Мистер Кино. После этого он оставил бы послание для Джона Уэйна * и начал вести переговоры о правах на суперсценарий. Родители с трудом вытаскивали ребенка из кинотеатра, чтобы он поел.

* Джон Уэйн - знаменитый киноактер (Прим. ред.).
В семнадцать лет он нашел работу в отделе почтовой корреспонденции на крупной киностудии. После перерыва, вызванного войной в Корее, он постепенно пробился в крупное агентство по подбору талантов. В тридцать лет он уже имел кругленький счет в банке и много других прихотей и причуд холостяцкой жизни. Никаких привязанностей. Никаких отвлечений. Он жил в полулюксе пятизвездного отеля “Манхэттен”. У него была служанка, которая подбирала за ним носки, а также бесчисленное количество “взаимозаменяемых моделей” для встреч, когда он хотел устроить вечеринку (хотя это бывало нечасто). Эти модели не возражали против того, что работу Барри любил больше, чем их, так как он называл их фамилии директорам картин, которые подбирали состав актеров.

Его родители ничего не знали об этом. Они получали небольшое жалование и все время пытались как-то улучшить свою участь. Они и не подозревали об успехах сына.

В отсутствие наставника опорой для Барри была отдаленная модель. Его идолом был Джон Кеннеди. Барри участвовал в кампании, поддерживающей Кеннеди в борьбе за пост президента. Причина, по которой он был страстным поклонником Кеннеди, заключалась в следующем: “Он доказал, что молодой человек может быстро продвигаться и выполнять работу так же хорошо, как это делает старший по возрасту мужчина”. Вера в это давала Барри жизненную силу.

Единственным свидетельством изменений, произошедших в нем при переходе от двадцатилетнего к тридцатилетнему возрасту, было неясно выраженное чувство неудовлетворенности собой. Как объяснил сам Барри, ему все еще не хватало возможности проявить свою индивидуальность в кинобизнесе. Он был спицей колеса. А колеса были в Лос-Анджелесе. Но пока, в тридцать два года. он не собирался менять условия своей жизни. Пустота, которую он ощущал, легко компенсировалась его достаточно высокими доходами и тем видом, который открывался из его окоп на реку Ист-Ривер.

Однажды служанка разбудила Барри, когда он отлеживался дома в кровати после перенесенной двусторонней пневмонии.

“Плохие новости, сэр. Они застрелили президента”.

Барри, еще не отошедший ото сна, смотрел на нее, ничего не понимая. Вскоре подошла девица, с которой он встречался, и стала его успокаивать. Три дня он бессмысленно смотрел телевизор.

“Этот случай заставил меня посмотреть на жизнь под другим углом зрения, — вспоминает Бернстайн. — Я вдруг понял, что все мои старания, сомнения и материальные приобретения ничего не значат. Это был период эмоционального потрясения. Казалось, что в жизни не осталось ничего важного. Рядом была милая девушка, внимание которой было сосредоточено только на мне. Все, что ей было нужно, — это заботиться обо мне. Мое отношение к ней изменилось. Мы стали ходить вместе, как дети. Сразу после покушения на президента я предложил ей выйти за меня замуж. Это было очень просто. Я сказал, что она может прекратить работу, как только забеременеет, так и произошло. Я никогда не заставлял ее снова идти работать. Мы были прекрасной супружеской парой. Я хочу сказать, что каждый считал наш брачный союз прекрасным”.

В тридцать семь лет Барри Бернстайн стал руководителем производства одной из крупных голливудских кинокомпаний. Он исступленно занимался своей работой.

“Внезапно я подумал: "Боже мой, я занимаю высокий пост. Любой может прийти ко мне, любой, но не моя жена. Она в это время обо мне уже не заботилась"”.

Первые два года брака были счастливыми. Она заботилась о нем, а он — о том, чтобы она забеременела. Иногда (обычно в тот день, когда киноакадемия присуждала награды), чтобы продемонстрировать свое счастье другим, они устраивали маленькие домашние вечеринки.