Сантьяго вспомнил старинную поговорку, ходившую у него на родине: «Самый темный час – перед рассветом».


***

На следующий день впервые возникли признаки настоящей опасности. К путникам приблизились три воина и спросили, что они здесь делают.

– Охочусь с соколом, – ответил Алхимик.

– Мы обязаны удостовериться, что у вас нет оружия, – сказал один из трех.

Алхимик не торопясь слез с коня. Сантьяго последовал его примеру.

– Зачем тебе столько денег? – спросил воин, указывая на сумку юноши.

– Мне надо добраться до Египта.

Араб, обыскивавший Алхимика, нашел у него маленькую хрустальную склянку с какой-то жидкостью и желтоватое стеклянное яйцо, размером чуть больше куриного.

– Что это такое? – спросил он.

– Философский Камень и Эликсир Бессмертия – Великое Творение алхимиков. Тот, кто выпьет Эликсир, не будет знать болезней. Крошечный осколок этого Камня превращает любой металл в золото.

Всадники разразились неудержимым хохотом, и Алхимик вторил им. Они сочли его ответ очень забавным и, не чиня никаких препятствий, разрешили путникам ехать дальше.


***

– Ты с ума сошел? – спросил Сантьяго, когда воины были уже достаточно далеко. – Зачем ты это сделал?

– Зачем? Чтобы показать тебе простой закон, действующий в мире, – отвечал Алхимик. – Мы никогда не понимаем, какие сокровища перед нами. Знаешь почему? Потому что люди вообще не верят в сокровища.

Они продолжали путь. С каждым днем сердце Сантьяго становилось все молчаливей: ему уже не было дела ни до прошлого, ни до будущего; оно довольствовалось тем, что разглядывало пустыню да вместе с юношей пило из источника Души Мира. Они с ним стали настоящими друзьями, и теперь ни один не смог бы предать другого.

Когда же сердце говорило, то для того лишь, чтобы вдохнуть уверенность и новые силы в Сантьяго, на которого иногда угнетающе действовало безмолвие. Сердце впервые рассказало ему о его замечательных качествах: об отваге, с которой он решился бросить своих овец, и о рвении, с которым трудился в лавке.

Рассказало оно еще и о том, чего Сантьяго никогда не замечал: об опасностях, столько раз подстерегавших его. Сердце рассказало, как куда-то девался пистолет, который он утащил у отца, – он вполне мог поранить или даже застрелить себя. Напомнило, как однажды в чистом поле ему стало дурно, началась рвота, а потом он упал и заснул. В это самое время двое бродяг подкарауливали его, чтобы убить, а овец угнать. Но поскольку он так и не появился, они решили, что он повел стадо другой дорогой, и ушли.

– Сердце всегда помогает человеку? – спросил он.

– Не всякому. Только тем, кто идет Своей Стезей. И еще детям, пьяным и старикам.

– Это значит, что они вне опасности?

– Это значит всего лишь, что их сердца напрягают все свои силы.

Однажды они проезжали мимо того места, где стали лагерем воины одного из враждующих племен. Повсюду виднелись вооруженные люди в нарядных белых бурнусах. Они курили наргиле и беседовали о битвах. На Сантьяго и Алхимика никто не обратил ни малейшего внимания.

– Мы вне опасности, – сказал юноша, когда они миновали бивак.

Алхимик вдруг рассвирепел.

– Доверяй голосу сердца, – вскричал он, – но не забывай, что ты в пустыне! Когда идет война, Душа Мира тоже внемлет ей. Никто и ничто не остается в стороне от того, что происходит под солнцем.

«Все – одно целое», – подумал Сантьяго.

И тотчас, словно бы в доказательство правоты старого Алхимика, в пустыне появились два всадника, пустившихся вдогонку за путешественниками.

– Дальше вам ехать нельзя, – сказал один из воинов, поравнявшись с ними. – Тут идут военные действия.

– Нам – недалеко, – отвечал Алхимик, пристально глядя ему в глаза.

Воины на мгновение замерли, а потом пропустили путников. Сантьяго был поражен.

– Ты усмирил их взглядом!

– Взгляд показывает силу души, – отвечал Алхимик.

«Это так», – подумал юноша, вспомнив, что, когда они проезжали мимо бивака, кто-то из воинов долго смотрел на них. Он находился так далеко, что даже лица его нельзя было разглядеть, и все-таки Сантьяго чувствовал на себе его взгляд.

И вот, когда они начали подъем в гору, закрывавшую весь горизонт. Алхимик сказал, что до пирамид осталось два дня пути.

– Но если нам скоро предстоит расстаться, научи меня алхимии.

– Тебе уже нечему учиться. Ты знаешь, что наука эта в том, чтобы проникнуть в Душу Мира и найти там сокровища, предназначенные тебе.

– Я говорю о другом. Я хочу знать, как превращать свинец в золото.

Алхимик не стал нарушать безмолвия пустыни и ответил, лишь когда они остановились на привал.

– Все во Вселенной развивается, перетекает из одного в другое. Мудрецы открыли, что из всех металлов больше всего подвержено этому золото. Не спрашивай почему, – я не знаю. А знаю только, что так повелось в мире. Но люди неправильно истолковали слова мудрецов. И золото, вместо того чтобы быть символом развития, сделалось знаком войны.

– Мир говорит на многих языках, порою крик верблюда – это всего лишь крик.