И вы продолжаете работать по старому, пусть даже и не самым эффективным образом, с улыбкой на лице и со знанием того, какой вы гениальный и замечательный.
Предположим, вы берете свою замечательную идею и пытаетесь воплотить ее в жизнь. Но, к сожалению, возникают сложности, которых вы не учли, и новая стратегия оказывается хуже, чем старая. Если механический кран сортировщик попытался использовать новую стратегию и она оказалась неэффективной, то он просто возвращается к старому способу работы, до тех пор пока операциональное мышление его компьютера не предложит что нибудь лучшее. Новый способ снова оценивается, после чего принимается либо отвергается исключительно на основе его действительной эффективности в реальном мире. Но в вашем случае вы можете рассердиться, что ваше открытие оказывается неэффективным. Вы начинаете полагать, что дело тут не в вас или вашей идее, а в том, что в мире что то не так. Может быть и так, что ваше восприятие настолько искажено, что это не позволяет вам видеть неправильность вашей идеи. А поскольку вы эмоционально привязаны к этой идее, то вы считаете, что она, конечно же, не может быть плохой.
Программа имитации реальности, созданная для крана сортировщика, имеет четкий критерий для того, чтобы принимать или отвергать ту или иную конкретную модель. Повышают или понижают стратегии, создаваемые в процессе имитации, его способность оптимальным образом достигать заданных целей и ценностей? Любая смоделированная стратегия, которая способствует достижению цели, считается «хорошей» и проходит проверку на практике без какого бы то ни было вмешательства эмоций.
В значительной мере наши человеческие планы следовало бы оценивать, как нам самим, так и другим людям, по этому же критерию. Учитывая наши ценности и цели, будут ли новые стратегии, создаваемые операциональным мышлением с помощью имитации мира, увеличивать или уменьшать оптимальность их достижения в реальности? Но модели к тому же могут вызывать эмоции, в зависимости от которых вы чувствуете себя хорошо или плохо, и это, в дополнение к адекватности ваших моделей (а порой и вопреки ей), решающим образом влияет на то, как вы себя ведете в ситуациях реального мира.
С добавлением фактора эмоций мы утрачиваем дальнейшую возможность понимания человеческих реакций на основе параллелей с нашим примером крана сортировщика, поскольку появление эмоций означает наличие чего то явно человеческого, чего нет у крана. Однако оказывается, что и наши эмоции могут быть полностью автоматизированы и действовать так же механически, как и любая машина, – об этом мы будем еще не раз говорить в этой книге. Мы способны быть эмоциональными машинами.
Мы едва коснулись темы эмоций, остановившись больше на их отрицательном, нежели на положительном аспекте, но мы еще вернемся к этой теме в некоторых последующих разделах, в особенности в четырнадцатой главе, где мы обсудим идею о том, что люди обладают «трехчастным мозгом», причем эмоции потенциально могут быть столь же разумными в своей сфере, как интеллект в своей. У нас есть возможность быть эмоционально компетентными, а может быть, даже эмоционально гениальными, и тогда свет и жизненная сила вернутся в нашу жизнь.
И тогда, перефразируя Водсворта, можно будет сказать:
Тот свет, который я когда то видел,
Теперь я увижу снова.

И теперь мы его увидим со всеми возможностями и богатством чувств взрослого человека.
А сейчас мы обсудим некоторые из специфически человеческих аспектов нашего состояния сна.


8. ОБУСЛОВЛИВАНИЕ

Одним из наиболее фундаментальных психологических процессов является обусловливание. Хотя мы обычно считаем, что обусловливание свойственно только низшим организмам, оно очень распространено в нашей повседневной жизни, даже если оно и не осознается.


КЛАССИЧЕСКОЕ ОБУСЛОВЛИВАНИЕ

Психологи различают две формы обусловливания в зависимости от того, какой из процессов обусловливания при этом задействован.
Классическое, или павловское, обусловливание было впервые продемонстрировано Иваном Павловым в 1927 году. Когда голодной собаке показывают пищу, у нее начинается выделение слюны. Пища в этом случае была названа безусловным раздражителем, а выделение слюны – безусловным рефлексом. Выделение слюны является естественной и автоматической реакцией на вид и запах пищи, в результате чего пережевывание и переваривание пищи происходит легче.
Затем экспериментатор начинает звонить в колокольчик (это было названо условным раздражителем) примерно за секунду до того, как собаке показывают пищу. В норме звук колокольчика не вызывает у собак выделение слюны, но после нескольких попыток обусловливания, в ходе которых за звуковым сигналом неизменно следовала пища, выделение слюны у собаки начинало происходить уже от одного звона колокольчика. Так выделение слюны становится условным рефлексом, обусловленной реакцией на условный раздражитель, в данном случае, на звон колокольчика. Почти все виды сенсорных стимулов могут быть обусловлены таким образом, что будут вызывать выделение слюны.