Или, может быть, вы могли бы спасти его и в следующий раз, но при этом рискнуть немного помедлить, чтобы он как следует наглотался воды и получил пугающий и болезненный опыт, который мог бы заставить его более разумно отнестись к глубинной причине его страдания и изменить ее. Стоит ли ради этого рисковать, что он может действительно наглотаться воды и утонуть из за вашего (продиктованного состраданием) промедления?
Такого рода вопросы не имеют легких ответов. Я использовал этот пример для того, чтобы проиллюстрировать, как разумное и эффективное сострадание должно подходить к тому, чтобы порой позволять людям страдать, если это заставляет их обратить внимание на коренные причины их страдания.


НЕКОТОРЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ СОСТРАДАНИЮ

Быть сострадательным – естественно, равно как и приносит удовлетворение, и в то же время сострадание является крайне редким проявлением человеческого поведения. Почему так? Давайте рассмотрим некоторые препятствия состраданию.

Отвергание нашей любви в детстве

Всем нам приходилось любить кого нибудь и пытаться предлагать свою любовь этому человеку, сталкиваясь при этом с тем, что нашу любовь великодушно отвергали. Подобные переживания нас чрезвычайно огорчают, особенно когда они происходят в детстве. Вследствие этого все мы эмоционально травмированы (и напуганы), когда речь идет о том, чтобы открыто действовать из любви и великодушия. На самом деле, чтобы избегать болезненных переживаний при отвергании этой нежной, живой и любящей части нашей души мы создаем активные защиты, чтобы жить, скрываясь за ними.

Уязвимость открытости

Когда вы даете что то от души, вы открыты и уязвимы. Вы в этот момент являетесь вашей глубочайшей сущностью. Когда это стремление давать отвергают, вы чувствуете себя отвергнутым на очень глубоком уровне. Предположим, ребенком вы настолько сильно любили свою мать, что вдруг решили отдать ей самую ценную для вас вещь, чтобы показать, как вы о ней заботитесь. Это «самое ценное» могло быть, например, мертвой лягушкой, которую вы прятали в ящике под кроватью целую неделю. Для вас эта лягушка прекрасна, и даря ее матери вы действовали, исходя из полной открытости и подлинной любви. Однако для вашей матери эта полуразложившаяся лягушка казалась мерзкой и отвратительной, и она кричала: «Убери сию же минуту эту гадость из дома и выбрось ее в мусорный ящик! А потом тщательно помой свои руки! Ты отвратительный маленький мальчик! И когда ты научишься вести себя как следует?»
Подобный опыт может быть опустошительным. С сегодняшней точки зрения взрослого человека вы понимаете, почему ваша мать поступала таким образом и прощаете ей это, но когда это происходило вы не были взрослым, и, будучи ребенком, вы понимали и усваивали совершенно другие вещи. Вы усвоили, что если вы действуете спонтанно, основываясь на чувстве любви, это создает для вас неприятности. Что вы, должно быть, ошибались насчет того, что такое любовь, иначе вы бы не получили подобной реакции от человека, который, как вы полагаете, должен был вас любить. Что вы не можете полагаться на свое собственное суждение в важных вопросах. Что вы противный маленький мальчик. Что вы тупы, поскольку вы так медленно учитесь вести себя как следует. Что спонтанность в любви приводит к тому, что вас отвергают, и приносит вам боль и смятение. Что спонтанность вообще опасна.
Многим из наших детских переживаний был свойствен такой драматизм, а многие другие хотя и не были столь драматичными, но происходили гораздо чаще. Стоит ли удивляться, что со временем вы отгораживаетесь от своей подлинной сущности? Вы постепенно утрачиваете соприкосновение со своей сущностью и заменяете его «безопасным» поведением, привычками и заученными чувствами. Однако «безопасность» вашей защиты иллюзорна, поскольку любая позиция, которая изолирует вас от знания того, что действительно происходит в вашем мире, ведет к поступкам, заведомо обреченным на неудачу. И теперь в вашей жизни постоянно присутствует скрытая тревога, порождаемая новой заботой: а что, если защита рухнет?

Попытки достижения неуязвимости

Вы больше не хотите страдать и предпринимаете попытки достичь неуязвимости. К сожалению, вам обычно это слишком хорошо удается, и вы отгораживаетесь от естественных любви и сострадания настолько основательно, что ваша жизнь становится глухой и скучной. В игру вступают многие защитные механизмы, которые Гурджиев называл «буферами», и о которых мы говорили в главе тринадцатой, и ваше естественное жизненное начало оказывается у вас украденным и автоматически преобразованным в привычные восприятия, мысли, чувства и телесные движения ложной личности. Вы можете хотеть быть сострадательным и любящим в своей взрослой жизни, и вы можете даже пытаться быть таким, но вы не можете почувствовать ничего. И, что еще хуже, вы уклоняетесь на тот ошибочный субъективный путь, который предлагает вам ложная личность, испытывая те патологически искаженные формы «любви», на принятие которых вы были обусловлены в детстве, так что подлинные сострадание и любовь полностью отсутствуют.