Когда ты учишь – ты лишь напоминаешь другим, что они знают все это так же хорошо, как и ты.
Мы все учимся, поступаем и учим.
Единственная твоя обязанность в любой из данных тебе жизней заключается в том, чтобы ты был верен самому себе.
Быть верным кому либо еще, или чему либо еще невозможно, кроме того, это отличительный признак лжепророка.
Самые простые вопросы на самом деле самые сложные.
Где ты родился? Где твой дом?
Куда ты идешь?
Что ты делаешь?
Думай об этом время от времени, и следи за тем, как меняются твои ответы.
Лучше всего ты учишь тому, чему тебе больше всего надо научиться самому.

"Что это ты там затих, Ричард", – сказал Шимода, как будто собрался поговорить со мной.
"Ага", – сказал я и продолжил чтение. Книжка была только для Мастеров, и я вовсе не хотел от нее отрываться.

Живи так, чтобы тебе никогда не пришлось стыдиться, если что нибудь из того, что ты делаешь или говоришь, станет известно всему миру – даже если то, что станет известно, будет неправдой.
Твои друзья лучше узнают тебя в первую минуту вашей встречи, чем твои знакомые смогут узнать тебя за тысячу лет.
Лучший способ избежать ответственности заключается в том, чтобы заявить: "За это отвечаю я".

Я заметил, что книжка была какая то необычная. "Дон, на страницах нет номеров".
"Нет", – подтвердил он. "Ты просто открываешь ее и попадаешь на то, что тебе необходимо больше всего".
"Волшебная книга!"
"Нет. Для этого подходит любая книга. Подойдет даже старая газета, если ее очень внимательно читать. А разве ты не делал так раньше? Думал о чем нибудь, а затем открывал первую попавшуюся книгу, чтобы посмотреть, что она тебе подскажет?"
"Нет".
"Ну вот, так попробуй как нибудь".
И я попробовал. Я закрыл глаза и подумал, что же должно случиться со мной, если я останусь с этим необычным парнем. С ним было здорово, но я не мог избавиться от чувства, что очень скоро с ним должно случиться что то ужасное, и в тот момент мне хотелось бы быть подальше от этого места. Думая об этом, я раскрыл книгу и только потом уж открыл глаза и прочитал.

По жизни тебя ведет заключенное в тебе веселое призрачное существо, полное жажды познания, которое и есть твое истинное "Я".
Никогда не отворачивайся от возможного будущего, пока не убедишься, что тебе в нем нечему научиться.
Ты всегда волен передумать и выбрать себе какое нибудь другое будущее, или какое нибудь другое прошлое.

Выбрать другое прошлое? В прямом смысле этого слова, или в переносном, или что они имели в виду? "Я думаю, Дон, в моей голове это просто не может уместиться. Я просто не знаю, как мне удастся все это выучить".
"Практика. Немножко теории и много практики", – сказал он. "На это уходит примерно дней десять".
"Дней десять".
"Да. Поверь в то, что ты знаешь все ответы, и ты их узнаешь. Поверь в то, что ты – Мастер, и ты им тут же станешь".
"Я никогда и не говорил, что хочу быть каким то там мастером".
"Это правда", – подтвердил он, – "ты не говорил".
Но я так и не отдал эту книжку, а он не попросил ее обратно.


5

На Среднем Западе фермеру без хорошего поля не обойтись. Не обойтись без него и странствующим авиаторам – ведь надо быть поближе к своим клиентам. Подойдет лишь поле, расположенное рядом с городом, но так, чтобы не приходилось низко пролетать над домами; с калиткой в ограде и удобной дорогой к нему; достаточно длинное и ровное – для того, чтобы самолет мог безопасно взлетать и садиться, и не развалиться при этом от тряски по ухабам; чтобы с него уже убрали урожай, или оно было отведено под пастбище, но чтоб там не было коров – больших любительниц полакомиться обшивкой. А главное, чтобы хозяин поля разрешил использовать его на денек для полетов.
Я думал об этом, пока мы летели на север посреди субботнего утра, мессия и я, и земля, расцвеченная изумрудами и золотом, потихоньку проплывала метрах в трехстах под нами. Самолет Дональда, громко фырча мотором, летел рядом с моим правым крылом, и его обшивка, словно зеркало, посылала во все стороны стаи солнечных зайчиков. Прекрасный самолет, думал я, но уж больно он велик для того, чтобы в наши трудные времена зарабатывать себе на кусок хлеба, скитаясь по стране. Конечно, он может взять сразу двух пассажиров, но он в два раза тяжелее моего "Флита", а для взлета или посадки ему надо намного больше места. Когда то и у меня был "Трэвэл Эйр", но в конце концов мне удалось обменять его на "Флит", который может садиться на крошечных площадках, чаще всего встречающихся поблизости от городов. Мой самолет может сесть на поле длиной метров где то сто пятьдесят, а "Трэвэл Эйр" надо метров триста четыреста. Если связаться с этим парнем, подумал я, то его самолет свяжет мне руки.
И конечно же, как только у меня промелькнула эта мысль, я заметил аккуратное пастбище, прямо у самого городка, проплывающего внизу. Это было стандартное поле, длиной четыреста метров, разделенное пополам, вторая половина которого была продана городу под бейсбольную площадку.
Зная, что самолет Шимоды не сможет там приземлиться, я завалил мой маленький "Флит" на левое крыло, сбросил газ и камнем стал падать к земле.