Скачать 144.79 Кбайт
Экзистенциальная психология глубинного общения
Говоря о себе, человек как бы становится в позицию стороннего ("объективного") наблюдателя, осторожного цензора.
Такое общение может быть названо "коммуникацией, центрированной на имидже" (р. 30). По сути, собеседники вступают в общение скорее не как люди, а как "социальные функционеры". Спонтанность и естественность минимальны или отсутствуют вовсе, сильна ориентация на стереотипную вежливость, соблюдение ритуалов ролевого поведения и т.д. Жизнь индивидуального внутреннего мира при этом, разумеется, усиленно скрывается, а если и проявляется, то лишь косвенно, вопреки желанию собеседников или неосознанно. Даже если человек и осознает что-то из происходящего в своей субъективности, то вовне он стремится проявить только то, что соответствует его представлениям о должном, правильном.
Соответственно, выразительность собеседников в таком общении носит весьма специфический характер – это не проявление себя подлинного, а создание определенного "образа себя", попытка выдать желаемое за действительное. Естественно, и доступность влиянию в этом случае минимальная, блокированная тревогами и защитами, ролевыми барьерами и стереотипами.
Таким образом, очевидно, что на уровне формальных отношений взаимодействие в психологическом интервью происходит крайне поверхностно, не только никак не затрагивая реальные жизненные проблемы клиента, но и маскируя и даже искажая их; поэтому здесь мы имеем дело с явным неприсутствием (или – псевдоприсутствием) клиента и для него, конечно, ни о какой жизнеизменяющей терапии и речи быть не может.
Поддержание контакта. Общение на этом уровне, хотя и характеризуется уже несколько большей непосредственностью собеседников, но по-прежнему отличается их значительной закрытостью, сдержанностью. Отсутствует проявление подлинной субъективности, высказывания почти полностью ограничены "фактической информацией". Собеседники пытаются одновременно и поддержать беседу, и не привнести в нее "ничего личного". Такой разговор обычно краткий, внешне непринужденный, "сосредоточен на непосредственном деле и на простых приветствиях" (р. 33).
Выразительность несколько усиливается – за счет большей свободы проявления индивидуального стиля ведения беседы, частичного (эпизодического и неглубокого) выражения чувств, настроения, – но доступность по-прежнему минимальная.
И на этом уровне общения, как видно, не стоит рассчитывать на существенные терапевтические эффекты.
Стандартная беседа. Общением такого типа заполнено большинство повседневных разговоров. Здесь собеседники уже более искренни и имеется определенное "равновесие между заботой о собственном имидже и вовлеченностью в выражение внутренних переживаний", а также готовность свободно "перемежать личные и рабочие разговоры" (р. 35). Другая особенность "стандартных бесед" заключается в том, что, благодаря более ясному и пристрастному заявлению собеседниками своих позиций, появляется возможность возникновения некоторых межличностных напряжений и противоречий. Эти столкновения уже меньше замалчиваются и маскируются, чаще становятся предметом открытой дискуссии. Но до серьезных конфликтов дело не доходит, обсуждение происходит по-прежнему недостаточно глубоко, без "подключения" ресурсов осознавания, интуиции, без активизации подлинной заботы и ответственности.
Здесь можно говорить уже о достаточно большой выразительности собеседников и о значительной их доступности – хотя и то и другое все еще не выходят за пределы обыденного и привычного.
Уровень стандартной беседы часто может показаться очень похожим на содержательный разговор. Поэтому фасилитатор склонен поддаться стремлению остаться подольше на этом вполне спокойном и достаточно информативном уровне, тем более, что и клиент часто с удовольствием готов вести такие разговоры привычным (стандартным!) для себя способом. И действительно, общаясь на этом уровне, с одной стороны, можно работать на установление контакта с клиентом, развитие взаимного доверия; с другой – получить много ценной фактической информации о клиенте и его жизни, увидеть и услышать некоторые сигналы, намеки на глубинные проблемы – и в этом несомненные достоинства стандартной беседы. Однако, считает Бюджентал, на этом уровне действительной "встречи субъективностей" не происходит и потому при стандартной беседе подлинная жизнеизменяющая работа не происходит. Это лишь подготовка (пусть и важная) к ней.
Критические ситуации. Общение на этом уровне отличается прежде всего тем, что собеседники полноценно присутствуют в нем, почти не обращают внимания на имидж и сосредоточены на собственной субъективности, на актуальном и полном проживании, осознании и разрешении своих жизненных проблем.
Высокий уровень выразительности проявляется не только в ярко выраженной индивидуализированности содержания беседы, в готовности к откровенному обсуждению своих проблем, но и в аутентичности формы общения, в "авторском" характере использования вербальных и (особенно) невербальных средств, высокой эмоциональности и т.
Такое общение может быть названо "коммуникацией, центрированной на имидже" (р. 30). По сути, собеседники вступают в общение скорее не как люди, а как "социальные функционеры". Спонтанность и естественность минимальны или отсутствуют вовсе, сильна ориентация на стереотипную вежливость, соблюдение ритуалов ролевого поведения и т.д. Жизнь индивидуального внутреннего мира при этом, разумеется, усиленно скрывается, а если и проявляется, то лишь косвенно, вопреки желанию собеседников или неосознанно. Даже если человек и осознает что-то из происходящего в своей субъективности, то вовне он стремится проявить только то, что соответствует его представлениям о должном, правильном.
Соответственно, выразительность собеседников в таком общении носит весьма специфический характер – это не проявление себя подлинного, а создание определенного "образа себя", попытка выдать желаемое за действительное. Естественно, и доступность влиянию в этом случае минимальная, блокированная тревогами и защитами, ролевыми барьерами и стереотипами.
Таким образом, очевидно, что на уровне формальных отношений взаимодействие в психологическом интервью происходит крайне поверхностно, не только никак не затрагивая реальные жизненные проблемы клиента, но и маскируя и даже искажая их; поэтому здесь мы имеем дело с явным неприсутствием (или – псевдоприсутствием) клиента и для него, конечно, ни о какой жизнеизменяющей терапии и речи быть не может.
Поддержание контакта. Общение на этом уровне, хотя и характеризуется уже несколько большей непосредственностью собеседников, но по-прежнему отличается их значительной закрытостью, сдержанностью. Отсутствует проявление подлинной субъективности, высказывания почти полностью ограничены "фактической информацией". Собеседники пытаются одновременно и поддержать беседу, и не привнести в нее "ничего личного". Такой разговор обычно краткий, внешне непринужденный, "сосредоточен на непосредственном деле и на простых приветствиях" (р. 33).
Выразительность несколько усиливается – за счет большей свободы проявления индивидуального стиля ведения беседы, частичного (эпизодического и неглубокого) выражения чувств, настроения, – но доступность по-прежнему минимальная.
И на этом уровне общения, как видно, не стоит рассчитывать на существенные терапевтические эффекты.
Стандартная беседа. Общением такого типа заполнено большинство повседневных разговоров. Здесь собеседники уже более искренни и имеется определенное "равновесие между заботой о собственном имидже и вовлеченностью в выражение внутренних переживаний", а также готовность свободно "перемежать личные и рабочие разговоры" (р. 35). Другая особенность "стандартных бесед" заключается в том, что, благодаря более ясному и пристрастному заявлению собеседниками своих позиций, появляется возможность возникновения некоторых межличностных напряжений и противоречий. Эти столкновения уже меньше замалчиваются и маскируются, чаще становятся предметом открытой дискуссии. Но до серьезных конфликтов дело не доходит, обсуждение происходит по-прежнему недостаточно глубоко, без "подключения" ресурсов осознавания, интуиции, без активизации подлинной заботы и ответственности.
Здесь можно говорить уже о достаточно большой выразительности собеседников и о значительной их доступности – хотя и то и другое все еще не выходят за пределы обыденного и привычного.
Уровень стандартной беседы часто может показаться очень похожим на содержательный разговор. Поэтому фасилитатор склонен поддаться стремлению остаться подольше на этом вполне спокойном и достаточно информативном уровне, тем более, что и клиент часто с удовольствием готов вести такие разговоры привычным (стандартным!) для себя способом. И действительно, общаясь на этом уровне, с одной стороны, можно работать на установление контакта с клиентом, развитие взаимного доверия; с другой – получить много ценной фактической информации о клиенте и его жизни, увидеть и услышать некоторые сигналы, намеки на глубинные проблемы – и в этом несомненные достоинства стандартной беседы. Однако, считает Бюджентал, на этом уровне действительной "встречи субъективностей" не происходит и потому при стандартной беседе подлинная жизнеизменяющая работа не происходит. Это лишь подготовка (пусть и важная) к ней.
Критические ситуации. Общение на этом уровне отличается прежде всего тем, что собеседники полноценно присутствуют в нем, почти не обращают внимания на имидж и сосредоточены на собственной субъективности, на актуальном и полном проживании, осознании и разрешении своих жизненных проблем.
Высокий уровень выразительности проявляется не только в ярко выраженной индивидуализированности содержания беседы, в готовности к откровенному обсуждению своих проблем, но и в аутентичности формы общения, в "авторском" характере использования вербальных и (особенно) невербальных средств, высокой эмоциональности и т.
|
|