IV. Внутриличностные процессы

Забота – это наименование гештальта чувств и интенций клиента, которые должны быть мобилизованы, чтобы результатом психотерапии стали действительно существенные жизненные изменения.

Интенциональность понимается как направленность и интенсивность глубинных процессов клиента, которые с необходимостью меняются, если он ищет более удовлетворительный для себя жизненный путь.
V. Собственное существование психотерапевта

Обязательства – принципиально значимая категория; необходимое условие эффективности жизнеизменяющей психотерапии и аутентичного существования самого психотерапевта.

Искусство и мастерство – характеризует поглощенность психотерапевта своей деятельностью, его зрелость и постоянно развивающиеся сензитивность и умения, его подлинную творческую реализованность в процессе работы.
Психологическая теория, описывающая названные параметры, и концепция развития соответствующих способностей легли в основу программы Бюджентала "Искусство психотерапевта", начальный уровень которой, в свою очередь, был взят мной для разработки аналогичной программы для практических психологов. Далее будут более подробно описаны основные измерения – десять базовых измерений по Бюдженталу (первые девять и "мастерство"), а также некоторые "другие" измерения, предложенные мною в развитие данного подхода, – то есть именно те параметры, которые непосредственно рассматриваются в рамках семинара-тренинга для практических психологов "Психология глубинного общения".

* * *
Разумеется, все сказанное выше не может рассматриваться как исчерпывающее описание взглядов Джеймса Бюджентала. Наоборот, оно составляет лишь малую долю фундаментального, глубокого и многопланового подхода. (Перефразируя известное изречение древних, можно сказать: прекрасно то, что удалось рассказать об ЭГП, но еще прекраснее то, чего рассказать не удалось.) В данном разделе представлена в основном та его часть, которая, как показал мой опыт, необходима для освоения предложенного варианта программы семинара-тренинга, который будет описан в следующих разделах.

Но и сказанного, убежден, достаточно, чтобы увидеть ключевые идеи ЭГП, его основные достоинства. Стоит еще раз повторить главные из них:


подлинный, осознанный и последовательный гуманизм, проявляющийся в базовых ценностях, в отстаиваемом "образе человека", в понимании целей и основных ориентиров психологической работы, в применяемых средствах;

содержательная реализация гуманитарной методологии, антитехнократизм и антиредукционизм;

фундаментальность и разносторонность подхода, включающего согласованные и взаимосвязанные философскую базу, психологическую теорию и психотерапевтическую практику;

богатая, гибкая и эффективная система психологической (терапевтической) помощи человеку в совладании с самыми сложными и драматичными проблемами его бытия;

уважительность и ответственность в отношении клиента, открытость, рефлексивность и критичность собственной позиции.
Мне в подходе Дж.Бюджентала близко очень многое, почти все... Но, возможно, самое ценное для меня заключено в последнем пункте. Бюджентал проявляет подлинное уважение к природе человеческой, осознание бесконечности и принципиальной неисчерпаемости глубин его души и, соответственно, – готовность к деликатности и осторожности, когда дело доходит до влияния на человека, вмешательства в его жизнь.

Это очень честная и ответственная позиция. Но, к сожалению, – не слишком, на мой взгляд, популярная среди современных психологов (особенно среди тех, кто считает себя учеными), "уже все про человека понявших".

Позволю себе здесь упомянуть одну историю, которую я недавно узнал благодаря блестящему знатоку итальянской культуры и известному эксперту по "историческим технологиям" Валерию Платоновичу Голикову. Вкратце суть состоит в том, что один из виднейших специалистов по итальянской настенной живописи несколько лет назад взялся за реставрацию знаменитой фрески Микеланджело "Страшный суд" из Сикстинской капеллы. Имея в своем распоряжении лучших профессионалов-реставраторов, самую современную технику, он с сотрудниками на протяжении нескольких лет проделал огромную работу и, казалось, узнал все, что только можно было, о Микеланджело, его живописной технике и конкретно о данном произведении. Однако, в тот момент, когда после многолетней и тщательной подготовки он должен был, наконец, приступить непосредственно к реставрации, то есть к "вмешательству в жизнь" картины (пусть и частично разрушенной), – он долго не мог начать это делать, испытывая благоговение перед величием и тайной мастера и его шедевра, опасаясь нарушить целостность и гармонию творения автора. Потребовалось несколько попыток, прежде чем реставрация началась, и через некоторое время "Страшный суд" снова предстал во всей красе...

В последнее время почему-то именно этот пример я вспоминаю каждый раз, когда приходится видеть, с какой легкостью, без тени сомнения психологи берутся "формировать", "корректировать", "консультировать", "работать с кризисами" и вообще "учить жить" – и при этом весьма уверенно и комфортно чувствуют себя в роли "инженеров человеческих душ".