| Авторы: |
Камю А |
Бунтующий человек
А.Камю
Бунтующий человек
--------------------------------------------------------------------------------
К написанию «Бунтующего человека» Камю приступил в феврале 1950 г. Через год, в марте 1951 г., основной текст книги был завершён. Отдельные главы — о Ницше и Лотреамоне — были опубликованы в журналах до выхода книги. «Бунтующий человек» был опубликован в 1951 г. в издательстве «Галлимар».
Фрагменты произведения публикуются по изданию: Альбер Камю, Бунтующий человек (cерия «Мыслители ХХ века»), «Политиздат», Москва 1990.
Перевод с французского выполнен Ю. М. Денисовым и Ю. Н. Стефановым по изданию: Camus A. L'Homme revolte. P., Gallimard, 1951.
--------------------------------------------------------------------------------
«Мои враги те, кто хочет разрушать, а не творить самих себя». Сам он разрушал, но с тем, чтобы попытаться творить.
Как только человек подвергает Бога моральной оценке, он убивает Бога в самом себе. Но на чём тогда основывается мораль? Бога отрицают во имя справедливости, но можно ли понять идею справедливости вне идеи Бога? Не оказываемся ли мы тогда в абсурдной ситуации? Это абсурдность, с которой столкнулся Ницше. Чтобы верней её преодолеть, он доводит её до редела: мораль — это последняя ипостась Бога, которую необходимо разрушить, перед тем как отстроить заново. Бога тогда уже нет, и он уже не является гарантом нашего бытия; человеку надо решиться действовать, чтобы быть.
Если в его творчестве выдвигать на первый план не пророка, а клинициста, то из его произведений не извлечёшь ничего, кроме заурядной низкой жестокости, которую он всей душой ненавидел.
«Чтобы воздвигнуть новый храм, храм должен быть разрушен — таков закон». Тот, кто хочет быть творцом в добре и зле, сначала должен стать разрушителем и уничтожить прежние ценности. «Таким образом, высшее зло составляет часть высшего блага, а этим высшим благом является творец».
Вопреки мнению его христианских критиков, Ницше не вынашивал планов убийства Бога. Он нашёл его мёртвым в душе своей эпохи.
Для Ницше, как и для Толстого, Христос — не бунтовщик. Суть его учения сводится к тотальному согласию, к непротивлению злу.
Комментарий А. М. Руткевича: …ключ ко всему христианству Толстой видит в словах Христа о непротивлении злу насилием, а всё позднейшее христианство рассматривается как отход от этой заповеди. Ницше в «Антихристе» говорит о непротивлении злу как о «глубочайшем слове Евангелия», в некотором смысле «ключе к нему». Христос проповедовал всепрощение, а не бунт; как «бунт рабов» христианство начинается, по Ницше, с общины первых христиан («вновь вышло наружу самое неевангельское из чувств — мстительность») и получает окончательный вид у Павла, «величайшего из апостолов мщения».
Человек вольного ума, Ницше знал, что свобода духа — не удобство, но величие, к которому стремятся и которого изредка достигают в изнурительной борьбе.
Созидать величие было сверхчеловеческой задачей, ради которой он готов был умереть.
Он воображал тиранов художниками. Но для посредственностей тирания куда естественнее, нежели искусство.
Он верил в мужество в сочетании с разумом; именно это он и называл силой. Прикрываясь именем Ницше, мужество обратили против разума, а само мужество, эту неотъемлемую его добродетель, превратили в её противоположность — в насилие с пустыми глазницами.
Следуя закону гордого ума, он отождествил свободу и одиночество.
Защитник классического вкуса, иронии, суровой дерзости, аристократ, говоривший, что аристократизм состоит в том, чтобы творить добро, не спрашивая себя зачем.
Истовый поклонник прямоты.
Мысль, целиком освещённая благородством.
Не было ли в его трудах чего-то такого, что могло бы быть использовано как призыв к окончательному убийству? Не могли ли убийцы найти в учении Ницше повод для своих действий? Приходится ответить — да.
Если сказать «да» всему, то можно сказать «да» и убийству.
Ницше является именно тем, кем он сам себя признавал, — самой чуткой совестью нигилизма.
Для человека без Бога существует такая свобода, какой её представлял себе Ницше, то есть свобода одиночества.
Без сомнения, Ницше ненавидел свободомыслящих людей и гуманитаристов.
Ницше замыслил систему, где преступление уже не могло бы послужить аргументом ни против чего и где единственной ценностью была бы божественность человека.
Ницше, по крайней мере в своём учении о сверхчеловеке, и Маркс в своем теории бесклассового общества оба заменяют потусторонний мир самым отдалённым будущим.
Великий мятежник.
Сад и романтики, Карамазов и Ницше вошли в царство смерти только потому, что хотели подлинной жизни. Неудивительно, что трагический призыв к законности, порядку и нравственности звучит в этой безумной вселенной словно в насмешку. Их выводы стали роковыми или свободоубийственными только после того, как они сбросили бремя бунта, ушли от присущего ему напряжения и предпочли душевный комфорт, даруемый тиранией или рабством.
Бунтующий человек
--------------------------------------------------------------------------------
К написанию «Бунтующего человека» Камю приступил в феврале 1950 г. Через год, в марте 1951 г., основной текст книги был завершён. Отдельные главы — о Ницше и Лотреамоне — были опубликованы в журналах до выхода книги. «Бунтующий человек» был опубликован в 1951 г. в издательстве «Галлимар».
Фрагменты произведения публикуются по изданию: Альбер Камю, Бунтующий человек (cерия «Мыслители ХХ века»), «Политиздат», Москва 1990.
Перевод с французского выполнен Ю. М. Денисовым и Ю. Н. Стефановым по изданию: Camus A. L'Homme revolte. P., Gallimard, 1951.
--------------------------------------------------------------------------------
«Мои враги те, кто хочет разрушать, а не творить самих себя». Сам он разрушал, но с тем, чтобы попытаться творить.
Как только человек подвергает Бога моральной оценке, он убивает Бога в самом себе. Но на чём тогда основывается мораль? Бога отрицают во имя справедливости, но можно ли понять идею справедливости вне идеи Бога? Не оказываемся ли мы тогда в абсурдной ситуации? Это абсурдность, с которой столкнулся Ницше. Чтобы верней её преодолеть, он доводит её до редела: мораль — это последняя ипостась Бога, которую необходимо разрушить, перед тем как отстроить заново. Бога тогда уже нет, и он уже не является гарантом нашего бытия; человеку надо решиться действовать, чтобы быть.
Если в его творчестве выдвигать на первый план не пророка, а клинициста, то из его произведений не извлечёшь ничего, кроме заурядной низкой жестокости, которую он всей душой ненавидел.
«Чтобы воздвигнуть новый храм, храм должен быть разрушен — таков закон». Тот, кто хочет быть творцом в добре и зле, сначала должен стать разрушителем и уничтожить прежние ценности. «Таким образом, высшее зло составляет часть высшего блага, а этим высшим благом является творец».
Вопреки мнению его христианских критиков, Ницше не вынашивал планов убийства Бога. Он нашёл его мёртвым в душе своей эпохи.
Для Ницше, как и для Толстого, Христос — не бунтовщик. Суть его учения сводится к тотальному согласию, к непротивлению злу.
Комментарий А. М. Руткевича: …ключ ко всему христианству Толстой видит в словах Христа о непротивлении злу насилием, а всё позднейшее христианство рассматривается как отход от этой заповеди. Ницше в «Антихристе» говорит о непротивлении злу как о «глубочайшем слове Евангелия», в некотором смысле «ключе к нему». Христос проповедовал всепрощение, а не бунт; как «бунт рабов» христианство начинается, по Ницше, с общины первых христиан («вновь вышло наружу самое неевангельское из чувств — мстительность») и получает окончательный вид у Павла, «величайшего из апостолов мщения».
Человек вольного ума, Ницше знал, что свобода духа — не удобство, но величие, к которому стремятся и которого изредка достигают в изнурительной борьбе.
Созидать величие было сверхчеловеческой задачей, ради которой он готов был умереть.
Он воображал тиранов художниками. Но для посредственностей тирания куда естественнее, нежели искусство.
Он верил в мужество в сочетании с разумом; именно это он и называл силой. Прикрываясь именем Ницше, мужество обратили против разума, а само мужество, эту неотъемлемую его добродетель, превратили в её противоположность — в насилие с пустыми глазницами.
Следуя закону гордого ума, он отождествил свободу и одиночество.
Защитник классического вкуса, иронии, суровой дерзости, аристократ, говоривший, что аристократизм состоит в том, чтобы творить добро, не спрашивая себя зачем.
Истовый поклонник прямоты.
Мысль, целиком освещённая благородством.
Не было ли в его трудах чего-то такого, что могло бы быть использовано как призыв к окончательному убийству? Не могли ли убийцы найти в учении Ницше повод для своих действий? Приходится ответить — да.
Если сказать «да» всему, то можно сказать «да» и убийству.
Ницше является именно тем, кем он сам себя признавал, — самой чуткой совестью нигилизма.
Для человека без Бога существует такая свобода, какой её представлял себе Ницше, то есть свобода одиночества.
Без сомнения, Ницше ненавидел свободомыслящих людей и гуманитаристов.
Ницше замыслил систему, где преступление уже не могло бы послужить аргументом ни против чего и где единственной ценностью была бы божественность человека.
Ницше, по крайней мере в своём учении о сверхчеловеке, и Маркс в своем теории бесклассового общества оба заменяют потусторонний мир самым отдалённым будущим.
Великий мятежник.
Сад и романтики, Карамазов и Ницше вошли в царство смерти только потому, что хотели подлинной жизни. Неудивительно, что трагический призыв к законности, порядку и нравственности звучит в этой безумной вселенной словно в насмешку. Их выводы стали роковыми или свободоубийственными только после того, как они сбросили бремя бунта, ушли от присущего ему напряжения и предпочли душевный комфорт, даруемый тиранией или рабством.
|
|