Однажды она дружелюбно улыбнулась ему, и он решил, что она в него влюблена. Он вообразил себе, будто она уже давно его любит, но боится сказать ему об этом, потому что муж побьет ее, если узнает об ее влечении к нему.
Кэри знал, что эта женщина была сестрой Джорджины Севитар и женой Алекса Патерсона, аптекаря. Он разведал, где она живет, и стал околачиваться на соседнем углу, надеясь, что она когда нибудь выйдет и он сможет поговорить с нею наедине, что было невозможно в магазине. Он хотел сказать ей, как сильно ее любит, и еще сказать ей, что мясная лавка начала удручать его и что он хотел бы из нее уйти. Он надеялся, что она убежит с ним от мужа, представляя себе, что муж жестоко обращается с нею. Однажды она и в самом деле прошла мимо; но когда наступил этот долгожданный момент, он не сумел сказать, что хотел, а опустил глаза и даже не смог с нею поздороваться. В конце концов он нашел единственный способ сообщить ей, что знает о ее страданиях, – написать ей записку. Он написал эту записку и неделями носил ее в кармане, прежде чем осмелился положить ее в пакет, заворачивая мясо.
Вернувшись домой, миссис Патерсон нашла записку следующего содержания: "Милая! Я люблю тебя. Я хотел бы, чтобы мы ушли вместе. Я знаю, как ты страдаешь. Я убью этого зверя. Я устал от мясного магазина. Когда я смотрю на мясо, у меня кружится голова, и я не знаю, жив я или мертв. Все это как во сне. Я был здесь раньше. Мое лицо меняется. Они схватят нас, если мы не будем начеку. Они изменят твои ноги. До свиданья, милая. Я встречусь с тобой в обычном месте. Кэри".
Миссис Патерсон не знала, что делать с этой запиской, и обсудила ее с мужем. Они подумали, не сходить ли им к матери Кэри и рассказать ей об этом; но они были робкие люди, а мать Кэри была известна своим воинственным поведением во время подпития; поэтому они решили обратиться в полицию, а вернее, в полицию пошел мистер Патерсон. Зайдя в полицейский участок, он увидел там, к своему удивлению, Кэри. Кэри просил о защите. Он говорил, что люди читают его мысли и преследуют его на улицах, делая знаки, от чего у него меняется лицо. Он настаивал, чтобы кого то арестовали. Он говорил, что это заговор, хотя он еще не знает, кто за всем этим стоит. Мистер Патерсон вышел из участка, не сказав ни слова, и вернулся позже. Полицейский сержант, прочитав записку, позвонил своему начальнику Кейо. Они решили, что этот случай по части доктора Триса, направились на дом к миссис Фейтон и привели Кэри в больницу.
Как обнаружил доктор Трис, у Кэри были странные переживания. Ему явился Господь и сказал ему, что он должен стать Властелином Мира. Он дал ему некий знак, крест с кругом под ним, который должен был стать его символом. Кэри постоянно слышал голоса, говорившие, что он должен делать. Иногда, когда он собирался поднять кусок говядины, голоса говорили ему, что он в точности должен делать. Они приказывали ему нагнуться, положить руки под мясо, поднять мясо на плечо, и так далее. Когда он выходил на улицу, голоса предупреждали его, что все вокруг строят ему гримасы и готовятся его схватить.
Все было как во сне. Преследовавшие его люди пользовались телепатией, чтобы изменить его внешний вид. Иногда он проводил чуть ли не час перед зеркалом, поражаясь, как сильно изменилось его лицо за последние несколько часов. Все, что он делал, как ему казалось, уже случалось с ним раньше. Эти переживания усиливались, когда он приближался к мясному магазину, а когда он принимался работать с мясом, все это доходило до того, что его начинало тошнить. Единственная его надежда, говорил он, – Мери. Так называл он миссис Патерсон, хотя ее настоящее имя было Дефни. Он говорил, что они преследуют также и ее, и что он один может ее спасти с помощью своего магического знака. Когда его спросили о матери, он ответил: "У меня нет никакой матери".
Мать пришла навестить его, проливая слезы и всхлипывая. Он даже не поздоровался с нею. Он только улыбнулся ей и спросил: "Любите ли вы овсянку?" Казалось, он не узнал ее; он не обращал внимания на ее слезы и уверения, что она его мать и могла бы ему помочь. Он взглянул на нее высокомерно, как в древности царь посмотрел бы на крестьянку, дал ей клочок бумаги со своим магическим знаком, затем отошел в сторону и, загадочно нахмурившись, принялся разглядывать носки своих ботинок.
На следующий день начался период, когда Кэри попросту неподвижно лежал в кровати. Это длилось более двух недель. Он не говорил, не открывал глаз и не подавал виду, что кого нибудь узнает. Он отказывался есть, и, чтобы он не умер с голоду, приходилось вводить ему пищу в желудок через трубку, которую врач осторожно протолкнул через его глотку. Он никак о себе не заботился. Его не беспокоило, что случалось с ним в кровати. Когда врач брал его за руку и поднимал ее вверх, рука оставалась в поднятом положении иногда несколько минут, а иногда и больше часа. Можно было изогнуть его руку в плечевом и локтевом суставе, придав ей любое положение, и рука оставалась в этом положении, как восковая фигура, сохраняющая любую форму.
Однажды Кэри вышел из этого состояния и снова стал говорить. Он не жаловался больше на преследующих его людей.