Скачать 43.41 Кбайт
Стратегическая Психотерапия Ступень II
Такой тип парадоксального приема, очевидно, является испытанием. Точно так же, когда ссорящимся супругам предписывают ссориться или их просят снова пережить те мучительные сцены, которые они хотят прекратить, то это не только парадоксально, но и является испытанием.
Другими словами, поскольку терапевтический парадокс определяется как восстание клиента против психотерапевта, так как он не проделывает проблемного поведения, здесь должно присутствовать испытание, чтобы человек ему сопротивлялся.
Другой важный аспект парадоксального вмешательства заключается в том, каким образом непроизвольное поведение (а это и есть определение симптома) превращается в нем в произвольное. Человек должен намеренно сделать то, от чего, по его словам, он не может удержаться, например, компульсивное потребление пищи, или отказ от пищи, или различные боли, или тревога. Когда человек делает это намеренно, это уже, по определению, больше не является симптомом. Используя процедуру испытания, терапевт может попросить человека намеренно переживать симптом каждый раз, когда он возникает непроизвольно, таким образом, он превращает симптом в испытание, следующее за симптомом. Если у клиента два симптома, ему можно предписать первый симптом каждый раз, когда возникает другой, вводя, таким образом, парадоксальное испытание, эффективное для двух симптомов одновременно. Например, если у человека есть какое-то компульсивное поведение и, кроме того, он страдает от чрезмерной застенчивости, то ему можно предписать в качестве испытания общение каждый раз, когда возникает компульсивное поведение.
Терапевт как испытание
Есть несколько разновидностей испытаний, которые эффективны за счет самих взаимоотношений с психотерапевтом. Все испытания связаны с терапевтом и поэтому эффективны, но некоторые из них особо ориентированы на психотерапевта. Например, когда терапевт интерпретирует какое-то поведение по-новому, это сообщение становится испытанием. Любое действие, которое клиент характеризует определенным образом, терапевт может охарактеризовать по-другому, как менее приятное, так чтобы человеку оно не понравилось. Например, поведение, описываемое клиентом как мстительное, терапевт может назвать защитным и побуждать клиента к этому поведению. Или, если клиент считает какое-то действие не зависящим от терапевта, то можно утверждать, что оно сделано для терапевта, преподнося это таким образом, что человек предпочтет прекратить такое поведение.
Некоторые терапевты пользуются другой разновидностью испытаний – техниками конфронтации. Когда терапевт заставляет клиента встать лицом к лицу с чем-то таким, с чем он предпочел бы не сталкиваться, и клиент искал этих болезненных переживаний, это можно классифицировать как процедуру испытания. Подобно этому, интерпретации, направленные на инсайт, которые не нравятся клиенту, являются испытанием. В таких случаях терапевт сам по себе, а не какое-то его конкретное действие, становится для человека испытанием, и это испытание должно продолжаться, пока у человека есть проблема.
В качестве испытания можно использовать гонорар или другие преимущества для терапевта, увеличивая их, если симптом сохраняется или усугубляется. Некоторые терапевты предпочитают назначать такого типа испытания.
Испытания, включающие в себя двух человек или более
Испытание может быть рассчитано на одного человека или на группу любого размера. У Милтона Эриксона есть серия испытаний, предназначенных для детской терапии, и задание в них является испытанием для обоих родителей и ребенка. Например, в типичной процедуре ребенку с энурезом было предписано заниматься чистописанием и улучшать почерк каждый раз, когда у него утром будет мокрая постель. Его мать должна была будить его на рассвете каждое утро и если постель у него была мокрая, она его поднимала и помогала ему упражняться в чистописании. Если постель была сухая, то ему не нужно было вставать, но его матери все равно нужно было вставать на рассвете каждое утро. Эта процедура стала испытанием для матери и ребенка, и в результате, к их гордости, он перестал мочиться в постель и улучшил свой почерк.
Для семей возможны также такие испытания, в которых супруги хоронят прошлые измены, проходя вместе через ритуальное испытание. Оно как будто бы предназначено для того, чтобы обидчик пострадал, но на самом деле это испытание для них обоих. Или вся семья может быть подвергнута испытанию, когда один из членов семьи ведет себя неправильно.
Эти примеры демонстрируют широкий диапазон возможностей; терапевту нужно только обеспечить клиента таким заданием, чтобы он предпочел скорее отказаться от симптома, чем выполнить его. Однако, нужно провести четкое различие между терапевтическими испытаниями, направленными на благо клиента, и такими испытаниями, которые причиняют человеку страдания и служат выгоде терапевта или нуждам социального контроля. Когда человека просто садят в тюрьму, если он ворует, это не попадает в категорию терапии испытанием, а является методом социального контроля. Всем психотерапевтам следует охранять клиентов от преследований общественности под видом психотерапии.
Другими словами, поскольку терапевтический парадокс определяется как восстание клиента против психотерапевта, так как он не проделывает проблемного поведения, здесь должно присутствовать испытание, чтобы человек ему сопротивлялся.
Другой важный аспект парадоксального вмешательства заключается в том, каким образом непроизвольное поведение (а это и есть определение симптома) превращается в нем в произвольное. Человек должен намеренно сделать то, от чего, по его словам, он не может удержаться, например, компульсивное потребление пищи, или отказ от пищи, или различные боли, или тревога. Когда человек делает это намеренно, это уже, по определению, больше не является симптомом. Используя процедуру испытания, терапевт может попросить человека намеренно переживать симптом каждый раз, когда он возникает непроизвольно, таким образом, он превращает симптом в испытание, следующее за симптомом. Если у клиента два симптома, ему можно предписать первый симптом каждый раз, когда возникает другой, вводя, таким образом, парадоксальное испытание, эффективное для двух симптомов одновременно. Например, если у человека есть какое-то компульсивное поведение и, кроме того, он страдает от чрезмерной застенчивости, то ему можно предписать в качестве испытания общение каждый раз, когда возникает компульсивное поведение.
Терапевт как испытание
Есть несколько разновидностей испытаний, которые эффективны за счет самих взаимоотношений с психотерапевтом. Все испытания связаны с терапевтом и поэтому эффективны, но некоторые из них особо ориентированы на психотерапевта. Например, когда терапевт интерпретирует какое-то поведение по-новому, это сообщение становится испытанием. Любое действие, которое клиент характеризует определенным образом, терапевт может охарактеризовать по-другому, как менее приятное, так чтобы человеку оно не понравилось. Например, поведение, описываемое клиентом как мстительное, терапевт может назвать защитным и побуждать клиента к этому поведению. Или, если клиент считает какое-то действие не зависящим от терапевта, то можно утверждать, что оно сделано для терапевта, преподнося это таким образом, что человек предпочтет прекратить такое поведение.
Некоторые терапевты пользуются другой разновидностью испытаний – техниками конфронтации. Когда терапевт заставляет клиента встать лицом к лицу с чем-то таким, с чем он предпочел бы не сталкиваться, и клиент искал этих болезненных переживаний, это можно классифицировать как процедуру испытания. Подобно этому, интерпретации, направленные на инсайт, которые не нравятся клиенту, являются испытанием. В таких случаях терапевт сам по себе, а не какое-то его конкретное действие, становится для человека испытанием, и это испытание должно продолжаться, пока у человека есть проблема.
В качестве испытания можно использовать гонорар или другие преимущества для терапевта, увеличивая их, если симптом сохраняется или усугубляется. Некоторые терапевты предпочитают назначать такого типа испытания.
Испытания, включающие в себя двух человек или более
Испытание может быть рассчитано на одного человека или на группу любого размера. У Милтона Эриксона есть серия испытаний, предназначенных для детской терапии, и задание в них является испытанием для обоих родителей и ребенка. Например, в типичной процедуре ребенку с энурезом было предписано заниматься чистописанием и улучшать почерк каждый раз, когда у него утром будет мокрая постель. Его мать должна была будить его на рассвете каждое утро и если постель у него была мокрая, она его поднимала и помогала ему упражняться в чистописании. Если постель была сухая, то ему не нужно было вставать, но его матери все равно нужно было вставать на рассвете каждое утро. Эта процедура стала испытанием для матери и ребенка, и в результате, к их гордости, он перестал мочиться в постель и улучшил свой почерк.
Для семей возможны также такие испытания, в которых супруги хоронят прошлые измены, проходя вместе через ритуальное испытание. Оно как будто бы предназначено для того, чтобы обидчик пострадал, но на самом деле это испытание для них обоих. Или вся семья может быть подвергнута испытанию, когда один из членов семьи ведет себя неправильно.
Эти примеры демонстрируют широкий диапазон возможностей; терапевту нужно только обеспечить клиента таким заданием, чтобы он предпочел скорее отказаться от симптома, чем выполнить его. Однако, нужно провести четкое различие между терапевтическими испытаниями, направленными на благо клиента, и такими испытаниями, которые причиняют человеку страдания и служат выгоде терапевта или нуждам социального контроля. Когда человека просто садят в тюрьму, если он ворует, это не попадает в категорию терапии испытанием, а является методом социального контроля. Всем психотерапевтам следует охранять клиентов от преследований общественности под видом психотерапии.
|
|