Акт творчества снимает противоположность личного и вещного, индивидуального и всеобщего, свободы и необходимости, открытия себя и самоотдачи, именно в нем истинное призвание человека.

Философская мудрость всех времен и народов единодушна в том, что "истинное бытие" не может быть эгоистическим, а предполагает жизнь в согласии с законами природы, социума и универсума (как бы различно ни трактовались эти законы). Человек, пытающийся забаррикадироваться в своем малом, эмпирическом "Я", обречен на одиночество и бесплодие. Рабиндранат Тагор сравнивал познание человеком себя путем "освобождения от самости" с рождением птенца, разбивающего мертвую скорлупу, которая защищала его от мира, но одновременно не давала ему жить. Мифологический образ "дважды рожденной" птицы символизирует двойное – физическое и духовное – рождение человека, открывающего, что он должен не отгораживаться от мира, а искать творческого единения, слияния с ним [34]. В другом месте Тагор сравнивает человеческое "Я" с лампой, которая реализует свое назначение только сжигая масло, составляющее основу ее бытия [35].

В чем бы человек ни видел свое призвание, оно всегда предполагает увлечение, стремление сделать максимум возможного и даже невозможного. Человеком как и человеческим родом движет не просто нужда, но стремление к бесконечной самореализации и самоопределению. Недаром важнейшим параметром самосознания является сравнение наличного "Я" с должным и желаемым.

Но именно потому, что потребность в самореализации беспредельна, она не может быть сведена к каким-то конкретным частным моментам. Люди с развитой потребностью в достижении склонны оценивать себя и других преимущественно по "предметным" успехам. Но сразу же встает вопрос о возможном несовпадении результата деятельности, то есть решения поставленной содержательной задачи, и социального признания. В последние годы у нас много спорят об успехе подлинном и мнимом, противопоставляя заслуженный, добытый честным трудом успех и успех дешевый, внешний, добытый случайно или нечестно. Но внешние показатели (награды, звания и т.п.) не исчерпывают проблемы. Кем должен считать себя ученый, сделавший важное научное открытие, но не сумевший добиться его внедрения? Ощущение удовлетворения от успешно выполненной задачи в этом случае лишь обостряет чувство социальной неудачи, особенно если открытие или изобретение практически значимо.

Можно ли считать состоявшимся труд, оставшийся в рукописи? Мы охотно повторяем крылатую фразу М. Булгакова: "Рукописи не горят", забывая, что это слова всеведущего Воланда и сказаны они о рукописи Мастера. Многие ли художники обладают уверенностью во вневременности своего творчества? Стендаль совершенно точно предсказал, что его будут читать через сто лет после смерти. Но верил ли этому сам Анри Бейль?

Если проблематичны самооценки и оценки современников, то ожидаемые оценки потомков еще более проблематичны. Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется... Сегодняшнее поражение может обернуться завтрашней победой, и наоборот. В 1989 г. исполняется сто лет со дня смерти Н.Г.Чернышевского. С точки зрения тогдашнего обывателя, деятельность его была бесплодной: он ничего не добился и зря разбил себе жизнь. Но в исторической перспективе, беря "содержание его деятельности и связь его деятельности с предыдущими и последующими революционерами" [36], жертвы Чернышевского, включая гордый отказ просить помилования за то, что его голова устроена иначе, чем голова шефа жандармов, полностью оправданы. Образ действия в этом случае оказался важнее непосредственного результата.

Может быть, самоосуществление вообще не связано с результатом деятельности и радость творческого поиска заключается в нем самом? Но чтобы испытать эту радость, нужно пройти долгий искус мучительных тренировок, оправдываемых только верой в значительность поставленной цели. Может быть, не следует оглядываться и подводить итоги?

Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать [37].

Кроме внешнего успеха существуют еще внутренние критерии, на основе которых переписываются черновики и отбираются варианты, "места и главы жизни целой отчеркивая на полях". При всем желании человек не может уйти от вопроса, удалась ли ему данная строка, стихотворение, поступок, да и вся жизнь, хочет ли он перечеркнуть или продолжить их, гордится ими или стыдится.

Многозначность и многомерность – неизменные свойства личностного бытия. Как же правильнее оценивать себя и других: по поведению в экстремальных или в будничных ситуациях? С одной стороны, человек по-настоящему живет и обнаруживает свою истинную сущность только в моменты величайшего эмоционального подъема, максимального напряжения всех своих жизненных сил, так что субъективная продолжительность жизни должна была бы определяться не количеством прожитых лет, а числом "звездных часов", кульминационных, "пиковых" переживаний. С другой стороны, древняя индийская мудрость устами Вивекананды учит судить о человеке не по его большим, а исключительно по малым делам.