Скачать 5.46 Кбайт
Мысли об истинной оценке живых сил
е. физическим действием). Что же еще, говорят, может делать материя, как не вызывать движения? Поэтому вся сила ее сведется к тому, что в лучшем случае она сдвинет душу с ее места. Но как это возможно, чтобы сила, вызывающая только движения, могла порождать представления и идеи? . Ведь это столь различные роды вещей, что нельзя понять,каким образом один из них мог бы стать источником другого.
Подобная же трудность возникает и тогда, когда стоит вопрос о том, в состоянии ли также и душа приводить в движение материю. Однако обе трудности исчезают и физическое действие получает достаточное объяснение, если [65] силу материи отнести не на счет движения, а на счет действий в других субстанциях, которым нельзя дать более точное определение. Ибо вопрос о том, в состоянии ли душа вызывать движения, т. е. обладает ли она движущей силой, приобретает такой вид: может ли присущая ей сила быть предназначена к действию вовне, т. е. способна ли она вовне себя воздействовать на другие существа и вызывать изменения? На этот вопрос можно с полной определенностью ответить тем, что душа должна быть в состоянии действовать вовне на том основании, что сама она находится в каком-то месте. Ибо если мы разберем понятие того, что мы называем местом, то найдем, что оно указывает на взаимные действия субстанций. [66]
Ибо материя, приведенная в движение, действует на все, что связано с ней пространственно, а стало быть, и на душу; другими словами, она изменяет внутреннее состояние души, поскольку это состояние относится к внешнему. Но все внутреннее состояние души есть не что иное, как совокупность всех ее представлений и понятий... поэтому материя с помощью своей силы, коей она обладает в движении, изменяет состояние души, благодаря чему душа представляет себе мир. [66]
Так как нельзя сказать, что нечто есть часть целого, когда оно не находится в какой-нибудь связи с другими частями его, а мир представляет собою действительно нечто сложное, то субстанция, не связанная ни с какой вещью во всем мире, вовсе не принадлежит к миру, разве только в мыслях, т. е. она не представляет собой какой-нибудь части этого мира. Если имеется много подобных сущностей, не связанных ни с какой вещью мира, но находящихся во взаимном отношении, то отсюда возникает совершенно особое целое; эти сущности образуют совершенно особый мир. Поэтому если в философски аудиториях постоянно учат, будто вметафизическом смысле может существовать лишь один-единственный мир, то это неверно. [67-68]
Так как все, что относится к свойствам вещей, должно проистекать из того, что само в себе содержит полное основание вещи , то и свойства протяжения, а следовательно, и трехмерность его основываются на свойствах той силы, которой субстанции обладают по отношению к вещам, с коими они связаны... Закон, согласно которому изменяется целая совокупность субстанций (т. е. пространство), или измерение протяжения, проистекает из законов, согласно которым субстанции стремятся соединиться благодаря своим сущностным силам.
Трехмерность происходит, по-видимому, оттого, что субстанции в существующем мире действуют друг на друга таким образом, что сила действия обратно пропорциональна квадрату расстояния. [69-70]
То, что мы, как мы сами видим, не способны представить себе пространство с более чем тремя измерениями, объясняется, как мне кажется, тем, что наша душа тоже получает впечатление извне по закону обратной пропорциональности квадрату расстояний, и тем, что сама ее природа создана таким образом, чтобы не только испытывать на себе воздействия согласно этому закону, но и самой действовать вовне указанным способом. [70]
Если возможно, чтобы существовали протяжения с другими измерениями, то... подобного рода пространства не могли бы ни в коем случае находиться в связи с такими пространствами, которые имеют совершенно иную природу. Поэтому подобные пространства вовсе не принадлежали бы к нашему миру, они должны были бы составлять особые миры. [...] Отсюда и вопрос, почему Бог отделил один мир от другого; ведь, если бы он их связал, он сообщил бы своему творению большее совершенство, ибо чем больше связи, тем больше гармонии и согласованности в мире, тогда как пустоты и перерывы нарушают законы порядка и гармонии. Поэтому невероятно, чтобы существовало много миров (хотя само по себе это и возможно)... [71]
Необходимо иметь метод, с помощью которого в каждом отдельном случае, подвергая общему обсуждению принципы, на которых зиждется то или иное мнение, и сопоставляя их со сделанным из них выводом, можно было бы определить, действительно ли содержит в себе природа предпосылок все то, что требуется с точки зрения основанных на них учений. Это имеет место, когда мы отдаем себе ясный отчет в определениях, присущих природе заключения, и внимательно следим за тем, чтобы в построении доказательства допускать лишь такие принципы, которые ограничены особыми определениями, входящими в состав заключения.
Подобная же трудность возникает и тогда, когда стоит вопрос о том, в состоянии ли также и душа приводить в движение материю. Однако обе трудности исчезают и физическое действие получает достаточное объяснение, если [65] силу материи отнести не на счет движения, а на счет действий в других субстанциях, которым нельзя дать более точное определение. Ибо вопрос о том, в состоянии ли душа вызывать движения, т. е. обладает ли она движущей силой, приобретает такой вид: может ли присущая ей сила быть предназначена к действию вовне, т. е. способна ли она вовне себя воздействовать на другие существа и вызывать изменения? На этот вопрос можно с полной определенностью ответить тем, что душа должна быть в состоянии действовать вовне на том основании, что сама она находится в каком-то месте. Ибо если мы разберем понятие того, что мы называем местом, то найдем, что оно указывает на взаимные действия субстанций. [66]
Ибо материя, приведенная в движение, действует на все, что связано с ней пространственно, а стало быть, и на душу; другими словами, она изменяет внутреннее состояние души, поскольку это состояние относится к внешнему. Но все внутреннее состояние души есть не что иное, как совокупность всех ее представлений и понятий... поэтому материя с помощью своей силы, коей она обладает в движении, изменяет состояние души, благодаря чему душа представляет себе мир. [66]
Так как нельзя сказать, что нечто есть часть целого, когда оно не находится в какой-нибудь связи с другими частями его, а мир представляет собою действительно нечто сложное, то субстанция, не связанная ни с какой вещью во всем мире, вовсе не принадлежит к миру, разве только в мыслях, т. е. она не представляет собой какой-нибудь части этого мира. Если имеется много подобных сущностей, не связанных ни с какой вещью мира, но находящихся во взаимном отношении, то отсюда возникает совершенно особое целое; эти сущности образуют совершенно особый мир. Поэтому если в философски аудиториях постоянно учат, будто вметафизическом смысле может существовать лишь один-единственный мир, то это неверно. [67-68]
Так как все, что относится к свойствам вещей, должно проистекать из того, что само в себе содержит полное основание вещи , то и свойства протяжения, а следовательно, и трехмерность его основываются на свойствах той силы, которой субстанции обладают по отношению к вещам, с коими они связаны... Закон, согласно которому изменяется целая совокупность субстанций (т. е. пространство), или измерение протяжения, проистекает из законов, согласно которым субстанции стремятся соединиться благодаря своим сущностным силам.
Трехмерность происходит, по-видимому, оттого, что субстанции в существующем мире действуют друг на друга таким образом, что сила действия обратно пропорциональна квадрату расстояния. [69-70]
То, что мы, как мы сами видим, не способны представить себе пространство с более чем тремя измерениями, объясняется, как мне кажется, тем, что наша душа тоже получает впечатление извне по закону обратной пропорциональности квадрату расстояний, и тем, что сама ее природа создана таким образом, чтобы не только испытывать на себе воздействия согласно этому закону, но и самой действовать вовне указанным способом. [70]
Если возможно, чтобы существовали протяжения с другими измерениями, то... подобного рода пространства не могли бы ни в коем случае находиться в связи с такими пространствами, которые имеют совершенно иную природу. Поэтому подобные пространства вовсе не принадлежали бы к нашему миру, они должны были бы составлять особые миры. [...] Отсюда и вопрос, почему Бог отделил один мир от другого; ведь, если бы он их связал, он сообщил бы своему творению большее совершенство, ибо чем больше связи, тем больше гармонии и согласованности в мире, тогда как пустоты и перерывы нарушают законы порядка и гармонии. Поэтому невероятно, чтобы существовало много миров (хотя само по себе это и возможно)... [71]
Необходимо иметь метод, с помощью которого в каждом отдельном случае, подвергая общему обсуждению принципы, на которых зиждется то или иное мнение, и сопоставляя их со сделанным из них выводом, можно было бы определить, действительно ли содержит в себе природа предпосылок все то, что требуется с точки зрения основанных на них учений. Это имеет место, когда мы отдаем себе ясный отчет в определениях, присущих природе заключения, и внимательно следим за тем, чтобы в построении доказательства допускать лишь такие принципы, которые ограничены особыми определениями, входящими в состав заключения.
|
|