Скачать 159.83 Кбайт
Мой голос останется с вами
Воображаемый опыт затем подтверждался, когда Эриксон действительно закрывал двери. Эриксон не только закрывает настоящие двери после того, как сперва они оставались открытыми, но и вызывает с помощью гипнотического внушения образ "широкого пролома" в стене. Он показывает, что может управлять и контролировать фобические реакции пациента, равно как и его восприятие - формируя и устраняя такие визуальные галлюцинации. Во время внушения образа широкого пролома в стене, он устанавливает связь с чувством открытого пространства посредством ассоциаций: "вы можете выдержать то, что сидите здесь на этом диване при открытых окнах и дверях". Затем он "меняет воображаемую картину", он может внушить, что чувство безопасности и уюта останется, даже если "широкий пролом" в стене будет заделан.
Кровь на клавишах.
У доктора было два сына и дочь. Он решил, что старший сын, Генри, должен стать врачом. Мать решила, что этот сын должен стать концертирующим пианистом. Каждый день она часами заставляла его играть на пианино. Отец не видел в этом ничего плохого. Генри скоро понял, что ему придется как-то перехитрить мать. Он сильно надкусывал ногти и когда садится играть, то на клавишах пианино оставались следы крови. Но у матери был твердый характер и она заставала его играть несмотря на это. Он надкусывал ногти сильнее, но никакое количество крови не помогало. Он продолжал надкусывать ногти. Ему не разрешали ходить в школу, пока он не отыграет четыре часа в день на пианино. А он хотел ходить в школу. В дальнейшем он хотел поступать в высшую школу. Поэтому ему приходилось играть на пианино четыре часа каждый день. Позже, когда он хотел ходить в колледж, ему тоже приходилось играть четыре часа в день, чтобы получить разрешение ходить туда.
Когда Генри закончил колледж, отец хотел, чтобы он поступил в медицинское училище, но сам Генри этого не хотел. Он умудрился уйти из медицинского училища. Его отец был дипломатичным человеком и сделал так, что его приняли в другое медицинское училище. Генри ушел и оттуда. К этому времени у него были свои идеи. Он хотел изучать политические науки, поэтому намеренно мошенничал, откровенно, открыто обманывал, и его исключили из всех медицинских училищ. Отец привел его ко мне и сказал: "Загипнотизируйте его и сделайте так, чтобы он перестал кусать ногти".
Генри было двадцать шесть лет. Он сказал: "Я хочу изучать политические науки, а мой отец оставил меня без денег".
Генри устроился работать в похоронном бюро. Он ненавидел эту работу. Он был водителем катафалка. Я сказал его отцу: "Я позабочусь о вашем сыне. У меня свои методы проведения психотерапии".
Отец ответил: "Мне все равно, как вы ведете терапию, важно, чтобы у Генри выросли ногти. Я никак не могу устроить сына в медицинское училище с такими страшными руками".
Я спросил Генри: "Что ты думаешь о своей привычке? "
Он ответил: "У меня это врожденная привычка. Я не могу не кусать ногти. Вероятно, это происходит во сне. У меня нет никакого желания, чтобы мои ногти так выглядели. Они ужасные! Мне бы не хотелось, чтобы хорошенькая девушка посмотрела на мои руки".
Я сказал: "Что ж, Генри, у тебя на руках десять пальцев. Я вполне уверен в том, что девять пальцев могут вполне обеспечить тебе твой "ногтевой рацион", если уж ты в нем так нуждаешься, а на десятом пальце, любом по твоему выбору, ты можешь отрастить длинный ноготь, благополучно питаясь с остальных девяти".
"Это верно", сказал Генри. Я сказал: "Фактически, ты мог бы отращивать ногти на двух пальцах, преспокойно питаясь с восьми остальных".
Генри сказал: "Понимаю, куда вы клоните. Это кончится тем, что вы скажете мне, что я могу отращивать ногти на девяти пальцах, грызя только один. И, черт побери, мне нравится ход вашей мысли, он захватывает меня". Не потребовалось много времени, чтобы он стал отращивать ногти на всех десяти пальцах.
И тогда я сказал: "Генри, твой отец не поддерживает тебя. Ты работаешь и играешь на пианино четыре часа в день".
Он ответил: "Я люблю музыку, но я ненавижу пианино. Я по-настоящему люблю музыку".
Я сказал: "Но пианино - это не единственный инструмент. У тебя за плечами двадцать два года игры на клавиатуре".
Генри сказал: "Я куплю себе электроорган". И он играл на электрическом органе так прекрасно, что его очень часто стали приглашать на свадьбы и праздники. И он играл на электрооргане все годы учебы в юридическом колледже. Ох, и разозлился же на меня его отец!
Второй сын по решению отца достоин был стать священником епископской церкви. А сын женился на еврейке и стал работать в магазине, торгующем подержанными автомобилями. Он был пьяницей, торговал подержанными автомобилями и был женат на еврейке!
Дочь тоже получила свои указания. Она должна была вырасти и стать платной няней. Но когда ей исполнилось шестнадцать, она убежала из дома, уехала в один из штатов Каролины (прим.: есть Ю. и С. Каролина) и вышла замуж за своего сверстника, которого любила.
Брат Генри решил, что если Генри может изучать и политические науки, и законодательство, то он со своей женой еврейкой вовсе не должны продолжать ненавидеть друг друга.
Кровь на клавишах.
У доктора было два сына и дочь. Он решил, что старший сын, Генри, должен стать врачом. Мать решила, что этот сын должен стать концертирующим пианистом. Каждый день она часами заставляла его играть на пианино. Отец не видел в этом ничего плохого. Генри скоро понял, что ему придется как-то перехитрить мать. Он сильно надкусывал ногти и когда садится играть, то на клавишах пианино оставались следы крови. Но у матери был твердый характер и она заставала его играть несмотря на это. Он надкусывал ногти сильнее, но никакое количество крови не помогало. Он продолжал надкусывать ногти. Ему не разрешали ходить в школу, пока он не отыграет четыре часа в день на пианино. А он хотел ходить в школу. В дальнейшем он хотел поступать в высшую школу. Поэтому ему приходилось играть на пианино четыре часа каждый день. Позже, когда он хотел ходить в колледж, ему тоже приходилось играть четыре часа в день, чтобы получить разрешение ходить туда.
Когда Генри закончил колледж, отец хотел, чтобы он поступил в медицинское училище, но сам Генри этого не хотел. Он умудрился уйти из медицинского училища. Его отец был дипломатичным человеком и сделал так, что его приняли в другое медицинское училище. Генри ушел и оттуда. К этому времени у него были свои идеи. Он хотел изучать политические науки, поэтому намеренно мошенничал, откровенно, открыто обманывал, и его исключили из всех медицинских училищ. Отец привел его ко мне и сказал: "Загипнотизируйте его и сделайте так, чтобы он перестал кусать ногти".
Генри было двадцать шесть лет. Он сказал: "Я хочу изучать политические науки, а мой отец оставил меня без денег".
Генри устроился работать в похоронном бюро. Он ненавидел эту работу. Он был водителем катафалка. Я сказал его отцу: "Я позабочусь о вашем сыне. У меня свои методы проведения психотерапии".
Отец ответил: "Мне все равно, как вы ведете терапию, важно, чтобы у Генри выросли ногти. Я никак не могу устроить сына в медицинское училище с такими страшными руками".
Я спросил Генри: "Что ты думаешь о своей привычке? "
Он ответил: "У меня это врожденная привычка. Я не могу не кусать ногти. Вероятно, это происходит во сне. У меня нет никакого желания, чтобы мои ногти так выглядели. Они ужасные! Мне бы не хотелось, чтобы хорошенькая девушка посмотрела на мои руки".
Я сказал: "Что ж, Генри, у тебя на руках десять пальцев. Я вполне уверен в том, что девять пальцев могут вполне обеспечить тебе твой "ногтевой рацион", если уж ты в нем так нуждаешься, а на десятом пальце, любом по твоему выбору, ты можешь отрастить длинный ноготь, благополучно питаясь с остальных девяти".
"Это верно", сказал Генри. Я сказал: "Фактически, ты мог бы отращивать ногти на двух пальцах, преспокойно питаясь с восьми остальных".
Генри сказал: "Понимаю, куда вы клоните. Это кончится тем, что вы скажете мне, что я могу отращивать ногти на девяти пальцах, грызя только один. И, черт побери, мне нравится ход вашей мысли, он захватывает меня". Не потребовалось много времени, чтобы он стал отращивать ногти на всех десяти пальцах.
И тогда я сказал: "Генри, твой отец не поддерживает тебя. Ты работаешь и играешь на пианино четыре часа в день".
Он ответил: "Я люблю музыку, но я ненавижу пианино. Я по-настоящему люблю музыку".
Я сказал: "Но пианино - это не единственный инструмент. У тебя за плечами двадцать два года игры на клавиатуре".
Генри сказал: "Я куплю себе электроорган". И он играл на электрическом органе так прекрасно, что его очень часто стали приглашать на свадьбы и праздники. И он играл на электрооргане все годы учебы в юридическом колледже. Ох, и разозлился же на меня его отец!
Второй сын по решению отца достоин был стать священником епископской церкви. А сын женился на еврейке и стал работать в магазине, торгующем подержанными автомобилями. Он был пьяницей, торговал подержанными автомобилями и был женат на еврейке!
Дочь тоже получила свои указания. Она должна была вырасти и стать платной няней. Но когда ей исполнилось шестнадцать, она убежала из дома, уехала в один из штатов Каролины (прим.: есть Ю. и С. Каролина) и вышла замуж за своего сверстника, которого любила.
Брат Генри решил, что если Генри может изучать и политические науки, и законодательство, то он со своей женой еврейкой вовсе не должны продолжать ненавидеть друг друга.
|
|