Скачать 84.49 Кбайт
Наедине с собой. Размышления
Эти последние проникали взором в суть вещей, со стороны причины и со стороны материи, и руководящее начало в них всегда оставалось верным самому себе. А сколько забот было у первых и от чего только они не зависели!
Люди будут делать одно и то же, как ты не бейся.
Прежде всего не смущай своего покоя. Ведь все согласно с природой Целого; еще немного времени, и ты будешь ничто и нигде, как и Адриан, и Август [2]. Затем, сосредоточившись на своем деле, вникни в него и, помня о том, что тебе надлежит быть хорошим человеком, и о том, каковы требования человеческой природы. Неуклонно исполняй эти требования и говори так, как тебе кажется наиболее соответствующим справедливости; соблюдай благожелательность и скромность, избегай лицемерия.
Природа Целого занята тем, что существующее в одном месте перемещает в другое, изменяет его, изымает отсюда и переносит туда. Все подлежит изменению и нечего поэтому опасаться, как бы не произошло чего-нибудь нового. Все обычно, и удел у всего равный.
Природа каждого существа удовлетворена, если находится на правильном пути. Природа же разумного существа на правильном пути, если не соглашается ни с ложью, ни с неясностью в представлениях, если направляет стремления исключительно на общее благо, а склонность и отвращение питает только к тому, что зависит от нас самих, и без ропота понимает все ниспосылаемые ей общей природой. Ведь она же есть часть общей природы, подобно тому, как природа листа есть часть природы дерева. Разница только в том, что природа листа есть часть природы, лишенной чувств и разума и могущей столкнуться с препятствиями, природа же человека есть часть природы, не знающей препятствий, разумной и справедливой; эта природа привлекает все к участию во времени, материи, причинности, деятельности, событиях, соблюдая равенство и сообразуясь с достоинством. Но ты убедишься в этом, сравнивая не отдельные свойства между собой, а совокупность свойств одного существа с совокупностью свойств другого.
Ты лишен возможности читать. Но ты не лишен возможности смирять гордость, преодолевать наслаждение и страдание, презирать суетную славу, не гневаться на людей бесчувственных и неблагодарных, более того, даже заботиться о них.
Пусть никто впредь не услышит от тебя жалоб ни на придворную жизнь, ни на твою собственную.
Раскаяние есть упрек, обращенный к самому себе за упущение чего-либо полезного. Полезное же неизбежно есть и доброе в каком-нибудь отношении и предмет заботы со стороны прекрасного и хорошего человека. Но такой человек не станет раскаиваться по поводу того, что упустил случай получить наслаждение. Следовательно, наслаждение не есть ни полезное, ни доброе.
Что есть данный предмет сам по себе, по свойственному ему строению? – Каков он со стороны сущности и материи? – Каков со стороны причинности? – Каково его назначение в мире? – Сколько времени он существует?
Когда ты с неохотой восстаешь от сна, вспомни, что, согласно свойственному тебе строению и человеческой природе, твое назначение – преследование общего блага; сон же есть нечто присущее и неразумным тварям. То же, что согласно с природой каждого, то ему наиболее приличествует, наиболее соответствует, даже наиболее для него привлекательно.
Постоянно и, по возможности, при каждом представлении применяй учения физики, этики и диалектики.
С кем бы тебе не пришлось столкнуться, тотчас же обратись к себе так: "Каковы основоположения этого человека относительно добра и зла?" Если у него имеются какие-либо определенные основоположения касательно наслаждения и страдания и их причин, а также касательно славы, бесславия, смерти, жизни, то в его поступках ничто не может показаться мне удивительным и странным. Кроме того, мне следует также помнить, что он вынужден поступать таким образом.
Помни, что, как странно изумляться, если смоковница производит смокву, точно так же – если мир производит нечто, что производить ему свойственно. Ведь неуместно врачу и корабельщику предаваться изумлению, если какой-нибудь человек заполучил лихорадку, или если поднялся противный ветер.
Помни, что изменение своего мнения и согласие с тем, кто указывает правильный путь, отнюдь не умаляют свободы. Ведь это твоя же деятельность отправляемая согласно твоему же разуму.
Если это зависит от тебя, то зачем ты делаешь это? Если от другого, то к кому обращаешься с упреками? К атомам или богам? И то, и другое достойно безумца. Ни на что не следует сетовать. Если можешь, исправь того, кто действует, если не можешь, исправь хотя бы само дело. Если же и это для тебя невозможно, то какой для тебя прок в сетованиях? Зря ничего не следует делать.
Умирающее не выпадает из мира. Если же оно остается здесь, то изменяется здесь и распадается на элементы – те же, что и самого мира, и твои. Изменяются и сами элементы, но не ропщут.
Люди будут делать одно и то же, как ты не бейся.
Прежде всего не смущай своего покоя. Ведь все согласно с природой Целого; еще немного времени, и ты будешь ничто и нигде, как и Адриан, и Август [2]. Затем, сосредоточившись на своем деле, вникни в него и, помня о том, что тебе надлежит быть хорошим человеком, и о том, каковы требования человеческой природы. Неуклонно исполняй эти требования и говори так, как тебе кажется наиболее соответствующим справедливости; соблюдай благожелательность и скромность, избегай лицемерия.
Природа Целого занята тем, что существующее в одном месте перемещает в другое, изменяет его, изымает отсюда и переносит туда. Все подлежит изменению и нечего поэтому опасаться, как бы не произошло чего-нибудь нового. Все обычно, и удел у всего равный.
Природа каждого существа удовлетворена, если находится на правильном пути. Природа же разумного существа на правильном пути, если не соглашается ни с ложью, ни с неясностью в представлениях, если направляет стремления исключительно на общее благо, а склонность и отвращение питает только к тому, что зависит от нас самих, и без ропота понимает все ниспосылаемые ей общей природой. Ведь она же есть часть общей природы, подобно тому, как природа листа есть часть природы дерева. Разница только в том, что природа листа есть часть природы, лишенной чувств и разума и могущей столкнуться с препятствиями, природа же человека есть часть природы, не знающей препятствий, разумной и справедливой; эта природа привлекает все к участию во времени, материи, причинности, деятельности, событиях, соблюдая равенство и сообразуясь с достоинством. Но ты убедишься в этом, сравнивая не отдельные свойства между собой, а совокупность свойств одного существа с совокупностью свойств другого.
Ты лишен возможности читать. Но ты не лишен возможности смирять гордость, преодолевать наслаждение и страдание, презирать суетную славу, не гневаться на людей бесчувственных и неблагодарных, более того, даже заботиться о них.
Пусть никто впредь не услышит от тебя жалоб ни на придворную жизнь, ни на твою собственную.
Раскаяние есть упрек, обращенный к самому себе за упущение чего-либо полезного. Полезное же неизбежно есть и доброе в каком-нибудь отношении и предмет заботы со стороны прекрасного и хорошего человека. Но такой человек не станет раскаиваться по поводу того, что упустил случай получить наслаждение. Следовательно, наслаждение не есть ни полезное, ни доброе.
Что есть данный предмет сам по себе, по свойственному ему строению? – Каков он со стороны сущности и материи? – Каков со стороны причинности? – Каково его назначение в мире? – Сколько времени он существует?
Когда ты с неохотой восстаешь от сна, вспомни, что, согласно свойственному тебе строению и человеческой природе, твое назначение – преследование общего блага; сон же есть нечто присущее и неразумным тварям. То же, что согласно с природой каждого, то ему наиболее приличествует, наиболее соответствует, даже наиболее для него привлекательно.
Постоянно и, по возможности, при каждом представлении применяй учения физики, этики и диалектики.
С кем бы тебе не пришлось столкнуться, тотчас же обратись к себе так: "Каковы основоположения этого человека относительно добра и зла?" Если у него имеются какие-либо определенные основоположения касательно наслаждения и страдания и их причин, а также касательно славы, бесславия, смерти, жизни, то в его поступках ничто не может показаться мне удивительным и странным. Кроме того, мне следует также помнить, что он вынужден поступать таким образом.
Помни, что, как странно изумляться, если смоковница производит смокву, точно так же – если мир производит нечто, что производить ему свойственно. Ведь неуместно врачу и корабельщику предаваться изумлению, если какой-нибудь человек заполучил лихорадку, или если поднялся противный ветер.
Помни, что изменение своего мнения и согласие с тем, кто указывает правильный путь, отнюдь не умаляют свободы. Ведь это твоя же деятельность отправляемая согласно твоему же разуму.
Если это зависит от тебя, то зачем ты делаешь это? Если от другого, то к кому обращаешься с упреками? К атомам или богам? И то, и другое достойно безумца. Ни на что не следует сетовать. Если можешь, исправь того, кто действует, если не можешь, исправь хотя бы само дело. Если же и это для тебя невозможно, то какой для тебя прок в сетованиях? Зря ничего не следует делать.
Умирающее не выпадает из мира. Если же оно остается здесь, то изменяется здесь и распадается на элементы – те же, что и самого мира, и твои. Изменяются и сами элементы, но не ропщут.
|
|