13. РЕАЛИСТИЧЕСКАЯ ПОЭЗИЯ
Подобно тому как очертания гор и туч содержат намеки на формы
определенных животных, все вещи в своей инертной материальности как бы
подают нам знаки, которые мы истолковываем. Накапливаясь, эти истолкования
создают объективность, которая становится удвоением первичной объективности,
называемой реальной. Отсюда - вечный конфликт: "идея", или "смысл", каждой
вещи и ее "материальность" стремятся проникнуть друг в друга. Эта борьба
предполагает победу одного из начал. Когда торжествует "идея" и
"материальность" побеждена, мы живем в призрачном мире. Когда торжествует
"материальность" и, пробив туманную оболочку идеи, поглощает ее, мы
расстаемся с надеждой.
Известно, что процесс видения заключается в применении к предмету
предварительного образа, который у нас сложился по поводу возникшего
ощущения. Темное пятно вдали видится нами последовательно то башней, то
деревом, то человеческой фигурой. Следует согласиться с Платоном, который
считал восприятие равнодействующей двух лучей: одного - идущего от зрачка к
предмету и другого - идущего от предмета к зрачку. Леонардо да Винчи имел
обыкновение ставить своих учеников перед каменной стеной, чтобы они
привыкали вчувствоваться в форму камней, в многообразие воображаемых форм. В
глубине души сторонник Платона, Леонардо видел в действительности только
Параклета[30], пробуждающего дух.
И все же существуют расстояния, освещения, ракурсы, в которых ощущаемый
материал вещей сводит к минимуму возможность наших истолкований. Суровая и
инертная вещь отвергает все "смыслы", которые мы хотим ей придать: она
здесь, перед нами, утверждает свою немую, суровую материальность,
противостоящую всему призрачному. Вот что называется реализмом: отодвинуть
вещи на определенное расстояние, осветить и поместить их так, чтобы выделить
лишь ту их грань, которая повернута к чистой материальности.
Миф всегда начало любой поэзии, в том числе и реалистической. Дело,
однако, в том, что в реалистической поэзии мы сопровождаем миф в его
нисхождении, в его падении. Тема реалистической поэзии - ее (поэзии)
разрушение.
Я не думаю, что действительность может войти в искусство иначе, чем
претворив свою инертную пустоту в активную и борющуюся стихию.
Действительность интересовать нас не может. Еще меньше нас может
интересовать ее удвоение. Я повторяю здесь то, что уже сказал: персонажи
романа лишены привлекательности. И все же почему нас волнует то, как они
представлены? Ведь дело обстоит именно так: не сами персонажи как реальные
лица волнуют нас, а то, как они представлены, иными словами, представление в
них реальности. На мой взгляд, это различие имеет решающее значение: поэзия
реальности - не реальность как та или иная вещь, но реальность как родовая,
"жанровая" функция. Вот почему, в сущности, безразлично, какие объекты берет
реалист для описания. Любой хорош, все окружены ореолом воображения. Речь
идет о том, чтобы под ним показать чистую материальность. И в ней мы видим
то, что принадлежит к последней инстанции, к могучей критической силе, пред
которой отступает любое стремление идеального (всего, что любит и что создал
в своем воображении человек) к самодостаточности.
Одним словом, ущербность культуры, ущербность всего благородного,
ясного и возвышенного и составляет смысл поэтического реализма. Сервантес
признает, что культура подразумевает все эти качества, но что все они - увы!
- только фикция. Обступая культуру со всех сторон, как таверна -
фантастический балаган, простерлась варварская и жестокая, бессмысленная и
немая реальность вещей. Печально, что она являет себя нам такой,- ничего не
поделаешь, она реальна, она - здесь; недвусмысленно и чудовищно довлеет
самой себе. Сила и единственное значение этой действительности - в ее
неустранимом присутствии. Культура - воспоминания и обещания, невозвратное
прошлое и будущее мечты.
Но действительность - это простое и ужасное "быть здесь". Присутствие,
покой, инерция. Материальность[*В живописи направленность реализма
представлена еще очевиднее. Рафаэль и Микеланджело пишут формы вещей. Форма
всегда идеальна. Это образ прошлого или создание нашего воображения.
Веласкес ищет впечатления от вещей. Впечатление не имеет формы и
подчеркивает материю - атлас, холст, дерево, органическую протоплазму, из
которых состоят те или иные объекты].