Оно является лишь идеальным основанием.

Это только idealiter* полагаемое в Не-Я должно realiter** быть основанием некоторого страдания в Я, идеальное основание должно стать реальным основанием; и этого не в состоянии понять и допустить догматическая склонность человека. Мы можем поставить человека в силу этой его склонности в чрезвычайно затруднительное положение, если допустим, что Не-Я в том смысле, в каком оно – согласно его желанию – является реальным основанием, воздействует на Я без всякого содействия со стороны этого последнего, как бы доставляет некоторый материал [11], который еще только должен быть создан, – и затем спросим: каким же образом реальное основание может стать идеальным (что, однако, должно случиться, если только в Я должно быть положено и через посредство представления доведено до сознания хотя бы какое-нибудь страдательное состояние); это вопрос, разрешение которого совершенно так же, как и разрешение вышеприведенного вопроса, предполагает непосредственное соприкосновение Я и Не-Я и на который ни он сам, ни все его поборники не дадут нам никогда сколько-нибудь основательного ответа. Оба вопроса разрешаются нашим синтезом; и на них нельзя ответить иначе, как только при помощи некоторого синтеза; то есть один из них должен получить свой ответ от другого, и наоборот.

* Идеально (лат.).
** Реально (лат.).

Следовательно, более глубокий смысл вышеустановленного синтеза таков: идеальное основание и реальное основание суть одно и то же в понятии действенности (а потому и повсюду, так как реальное основание обнаруживается только в понятии действенности). Это положение, обосновывающее критический идеализм, а через то объединяющее идеализм с реализмом, не умещается как следует у людей в голове, и то, что оно не умещается там, происходит из-за недостатка способности к отвлечению.

А именно, если различные вещи вне нас связываются друг с другом посредством понятия действенности, то приходится различать, – насколько правомерно или неправомерно это, мы увидим в свое время, – между реальным основанием их взаимоотносимости и ее идеальным основанием.

В вещах самих по себе должно быть налично нечто от нашего представления независимое, благодаря чему они проникают друг в друга независимо от нашего содействия; основание же того, что мы связываем их между собою, должно содержаться в нас, хотя бы, например, в нашем ощущении. Таким образом, однако, мы и наше Я полагаем вне нас в виде некоторого Я в себе, в виде некоторой безо всякого нашего содействия и неизвестно как существующей вещи; и вот какая-нибудь другая вещь должна воздействовать на него без всякого содействия с нашей стороны, наподобие того, как магнит действует на кусок железа.*

* Не столько для моих слушателей, сколько для других – ученых и философских читателей, которым как-нибудь попадет в руки это сочинение, я предназначаю следующее примечание. Большинство людей легче было бы побудить считать себя за кусок лавы с луны, чем за некоторое Я. Поэтому они не поняли Канта и не почуяли его духа; поэтому не поймут они и этого изложения, хотя в нем на самое первое место поставлено условие всякого философствования. Кто еще не достиг согласия с самим собою относительно этого пункта, тот не в силах понять никакой основательной философии; да он и не нуждается в ней. Природа, машиною которой он является, будет руководить им без всякого содействия с его стороны во всех делах, которые ему надлежит выполнить. Философствование требует самостоятельности; самостоятельность же может дать себе только сам человек. Мы не должны хотеть видеть без помощи глаз, но мы не должны также и утверждать, что глаз видит. (Примеч. к 1-му изд.).

При первом появлении этого примечания в кругах, близких автору, над ним неоднократно смеялись некоторые лица, чувствовавшие себя им задетыми. Я хотел бы выбросить его из этого издания, однако мне на память приходит, что оно, к сожалению, сохраняет свою силу и теперь. (Примеч. ко 2-му изд.).

Но Я – ничто за пределами Я, ибо оно само есть Я. Если сущность Я заключается только в том, что оно полагает себя, в таком случае для него самополагание и бытие – одно и то же. В нем реальное основание и идеальное основание суть одно и то же. И наоборот, само неполагание и небытие суть для Я опять-таки одно и то же; реальное основание и идеальное основание отрицания также суть одно и то же. Если это выразить частично, то положения: "Я не полагает чего-либо в себе" и "Я не есть что-либо" – суть опять-таки одно и то же.

Что нечто не полагается (realiter) в Я, значит поэтому, очевидно, следующее: Я не полагает в себе (idealiter) это нечто; и наоборот, утверждение, что Я чего-либо не полагает в себе, значит, что оно не полагается в Я.

Что Не-Я должно оказывать действие на Я, что оно должно нечто уничтожить в Я, значит, очевидно, что оно должно уничтожить в Я некоторое полагание, должно сделать так, чтобы Я чего-либо не полагало в себе. Если при этом тем, на что оказывается действие, должно действительно быть Я, то на него невозможно оказать никакого иного воздействия, кроме того, которым оно побуждалось бы к некоторому неполаганию в себе.