* * *

Не согласуются ли все эти повторения в чистой форме времени? Эта чистая форма, прямая линия, действительно определяется порядком, распределяющим до, во время и после во включающем их целом — посредством синхронного априорного синтеза, придающего каждому из них свой тип повторения ряда. С этой точки зрения мы должны сущностно различать чистую форму и эмпирические содержания. Ведь содержания подвижны, сменяют друг друга; априорные детерминации времени, напротив, неподвижны, остановлены, как на фотографии или неподвижном плане, сосуществуют в статическом

352

синтезе, производящем различение по отношению к образу потрясающего воздействия. Это действие может быть любым эмпирическим, по крайней мере может случаться в любых эмпирических обстоятельствах (действие = х); достаточно, чтобы обстоятельства сделали "изоляцию" возможной ради углубления в мгновение, распространяющего свой образ на время в целом, превращая его в как бы априорный символ формы. С другой стороны, среди эмпирических содержаний времени мы различаем первое, второе, третье... в неопределенной последовательности: возможно, ничего не повторяется,повторение невозможно; возможно, также, что последовательность в цикле определима, повторение происходит, но либо в межцикличном виде, где 12 повторяет 1, 22 повторяет 2, 32 повторяет 3. (Даже если представить себе неопределенную последовательность циклов, первый этап будет определен как Одинаковое или Недифференсированное, исходное для циклов либо межцикличное). В любом случае, повторение остается внешним чему-то повторенному, установленному в качестве первого; граница проводится между первым разом и самим повторением. Лишь от рефлексии наблюдателя зависит вопрос о знании: первый раз не повторяется (тогда говорят, что это "однажды"); или, напротив, поддается повторению внутри цикла или от цикла к циклу. Если первый раз принимается за Одинаковое, задаются вопросом, достаточно ли второй подобен первому для идентификации с Одинаковым. Этот вопрос может быть разрешен лишь посредством учреждения аналогичных связей в суждении, учитывая изменчивость эмпирических обстоятельств (является ли Лютер аналогом Павла, французская революция — аналогом римской республики?). Но все происходит совершенно иначе с точки зрения чистой формы или прямой линии времени. Ведь теперь каждая детерминация (первый, второй и третий; до, во время и после) — уже сама по себе повторение в чистой временной форме, по отношению к действенному образу. До, первый раз — повторение в той же мере, что и второй или третий раз. Так как каждый раз — это повторение в себе, задача не обосновывается рефлексивными аналогиями по отношению к предполагаемому наблюдателю, но должна переживаться как проблема внутренних условий действия по отношению к потрясающему образу. Повторение уже не относится (гипотетически) к первому разу, способному его избежать, оставаясь, во всяком случае, внешним ему; повторение императивно относится ко многим повторениям, способам или типам повторения. Повторяется само повторение. Более того, "однажды" не определяет первого, избегающего повторения, но, напротив, тип повторения, противостоящий другому типу, происходящему бесконечное множество раз (так противостоят друг другу христианское и атеистическое

353

повторение, кьеркегоровское и ницшеанское: ведь у Кьеркегора само повторение действует однажды, тогда как, согласно Ницше, оно действенно для всех случаев; это не числовое, но фундаментальное различие между двумя типами повторения).

Как объяснить, что когда повторение относится ко многим повторениям, объединяет их введением различия между ними, оно обретает тем самым опасную силу отбора? Все зависит от распределения повторения в форме, порядке, системе и ряде времени. Это весьма сложное распределение. Согласно первому уровню, повторение До определяется негативно, нехваткой: некто повторяет, потому что не знает, не помнит и т. д., потому что неспособен действовать (произошло ли это действие эмпирически или еще только должно произойти). Таким образом, "некто" означает здесь бессознательно Оно как первую силу повторения. Повторение Во время определяется становлением-подобием или становлением-равенством: некто обретает способность действовать, некто становится равным действенному образу, "некто" означает теперь бессознательный Мыслящий субъект, его метаморфозу, проекцию на Я или Идеал-Я как вторую силу повторения. Но так как становление-подобие или равенство — всегда становление-подобие или равенство с чем-то предположительно тождественным в себе, предположительно обладающим изначальной идентичностью, оказывается, что тот действенный образ, с которым становятся сходным или равным, применим здесь лишь к тождественности понятия вообще или Я. На этом уровне два первых повторения включают и распределяют признаки негативного и тождественного, как образующие границы репрезентации. На другом уровне герой как во сне повторяет первое повторение До — обнаженным, механичнеским, стереотипным способом, создающим комическое; но такое повторение было бы ничем, если бы само не отсылало к чему-то скрытому, замаскированному в собственном ряду, способному ввести в него сокращения, подобно колеблющемуся или созревшему для другого повторения Габитусу.