Описать логику второго трансцендирования невозможно. И если бы Вышеславцев попытался это сделать, то в ту же секунду он бы перестал быть философом. Но о том, что открывшееся ему в итоге является не “ничто”, сопровождающееся “страхом”, а сам Бог, всемогущий и милостивый свидетельствуют не столько   прямые его об этом декларации, сколько сама “грация” движения его мысли и то чувство духовного подъема, которое неизменно переживает читатель во время общения с запечетленной в текстах личностью Б.П. Вышеславцева.

  В заключение хотелось бы привести один примечательный отрывок из философско-мемуаристических заметок В.В. Розанова, объединенных им в книгу “Опавшие листья”. Розанов пересказывает свой диалог с другом - публицистом Романовым И.Ф., высказавшим довольно любопытную мысль, интуитивно посещавшую и самого философа : “Б и о г р а ф и я человека и   л и ц о  его, - его физика и вместе дух, - имеют ф о к у с,  д о которого все идет, расширяясь и вырастая, а  п о с л е которого все идет, умаляясь  и умирая этот фокус то приходится  на молодые годы, - и тогда человек недолго проживет ; то - лет на 40, и тогда он проживет нормально; то на позже - даже за 50 : и тогда он проживет очень долго. “Жизнь в г о р к у  и  с  г о р к и”. И естественно - в ней есть кульминационный пункт. Но это - не “вообще”, а имеет выражение себя в серии меняющихся лиц человека, из которых только об о д н о м  лице можно сказать, что т у т  и  в  э т и  с в о и г о д ы он ...”достиг себя”21). Б.П. Вышеславцев опубликовал книгу “этика преображенного Эроса”, которую, без сомнения, можно считать вершиной его творчества, в возрасте 54-х лет. Его путь в философию, также как и у Лосского и Франка, только, пожалуй, в еще большей степени - путь поздний, ему предшествовали долгие поиски средств к самовыражению и к “достижению себя”. И, вместе с тем, само творчество Вышеславцева, также как и творчество его гениальных современников Лосского и Франка, убедительно доказывает, что подлинны “фокусом”, высвечивающим нашу индивидуальность, наше своеобразие и наше в е л и ч и е можно считать фокус в свете Абсолюта,или Бог, который Сам по Себе есть свет не объятый тьмой. Такую позицию следовало бы назвать духовным акмеизмом, поскольку она утверждает, что п о с л е  встречи с Абсолютом, как Высшей Личностью уже не будет никакого “умаления и умирания”, но лишь непрестанное “расширение и вырастание”, находящее свое отражение в глубокой и насыщенной эмоциональной духовной жизни, “сулящей величайшие откровения”.

      

1) Письмо П.И. Новгородцева к П.Б. Струве

от 1923 года //  ГАРФ, ф. 1946, оп. 1, е.х.857, л. 40-41

2) Левицкий С.А. Очерки по истории русской философии.

М. , 1996. - С.416.

3 ) Ильин И.А. Памяти П.И.Новгородцева. // Русская

мысль. Берлин, 1924, №№ 1Х-Х11. - С. 270 - 271.

4) Франк С.Л. Онтологическое доказательство

бытия Бога // Его же. По ту сторону правого и левого.

Париж, 1972. - С. 119.

5) Степун Ф.А. Бывшее и несбывшееся. Лонодон.

1990. Т.1. - С. 261- 262.

6) Вышеславцев Б.П. Этика преображенного Эроса.

М., 1994. - С. 56.

7) Франк С.Л. Сочинения, М., 1990. - С. 446.

8) Там же, стр. 466.

9) Вышеславцев Б.П. Указ. соч. - С. 58.

10) Флоренский П.А. Из богословского наследия //

Богословские труды. Сб. семнадцатый. М., 1977. - С. 105.

11)  Вышеславцев Б.П. Указ. соч. - С. 24.

12) Там же, С. 117.

13) Там же, С. 57.

14) Там же, С. 119.

15) Там же, С.118-119.

16) Там же, С. 124.

17)   Там же , С.135.

18)  Переписка из трех углов // История философии № 2, М., ИФРАН, 1998. - С. 117.

19) Там же, С. 133.

20) Там же, С. 150.

21) Розанов В.В. “Опавшие листья.//Короб второй и последний”, цит. по кн. Розанов В.В. “Уединенное”, М.,1990 г., С. 220

                                        

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                             ГЛАВА   ТРЕТЬЯ       

                   С.Л.Франк : в поисках идеального бытия.

                                             

                                                   “Из существа того “умудренного неведения”, из которого истекают все мои мысли, само собой следует, что всякая философская система - а значит, и моя собственная - в качестве попытки рационально выразить сверхрациональное существо реальности должна пониматься только как приблизительное, схематическое и в лучшем случае лишь относительно верное отображение подлинной истины бытия.