ГЛАВА XI

Необходимость изучения школьных принципов и методов — Три линии работы — Правильное и ошибочное относительно трех линий — Необходимость понимания — Цели и необходимость школы — Постановка другого на свое место — Для практической работы необходима организация — Что такое “работа”? — Оценка — Работа с людьми — Работа для школы—Личная заинтересованность в организации—Подходящий род людей — Школа Четвертого Пути — Правильное отношение — Плата — Как платить? — Центр тяжести — Дисциплина — Правила — Не делать того, что не нужно — Отказ от своих решений — Встреча с требованиями — Толчки в школьной работе — Идея выбора — Физическая работа — Школьное знание — Люди более высокого разума — Могут ли школы влиять на жизнь?

В ЭТИХ ЛЕКЦИЯХ МЫ ГОВОРИЛИ О ЧЕЛОВЕКЕ, не все, но достаточно для практических целей; мы немного говорили о Вселенной; но я вижу, что идея о школе и школьной работе все еще не ясна и иногда смешивается с формирующими понятиями, которые ни к чему не приводят. Идея школы должна восприниматься просто: школа есть место, где вы чему-то учитесь. Но там всегда должен быть определенный порядок в вещах, и вы не можете учиться, не придерживаясь этого порядка. Говоря о школах, связанных с некоторого рода высшими школами (без этой связи школа не имеет никакого смысла), я сказал, что в таких школах вы должны работать над своим бытием и в то же время над своим знанием, так как иначе все ваше знание будет совершенно бесполезным, и вы не извлечете из него никакой пользы. Эзотерические идеи, которые не осуществляются практически, становятся простой философией — только интеллектуальной гимнастикой, которая никуда не может привести.

Я дал вам все слова, необходимые для изучения настоящей системы, и объяснил положение этой системы относительно других систем. Вы помните, что я говорил о различных путях, и из того, что я говорил о них, более или менее следовало, что эта система принадлежит к Четвертому Пути, то есть имеет все особенности и черты школ Четвертого Пути. Затем я сказал, что школа зависит от уровня людей, которые учатся в данной школе, а уровень людей зависит от уровня бытия.

Для развития бытия школа необходима — много людей работают в одном направлении согласно принципам и методам школы. Что не может сделать один человек, могут сделать много людей, работающих совместно. Когда я встретил эту систему, я очень скоро убедился, что она была связана со школами и, таким образом, прошла через писанную и неписанную историю. За это время были изобретены и усовершенствованы методы.

Школы могут быть различных ступеней, но в настоящее время я принимаю в качестве школы всякого рода подготовительную школу, ведущую в некотором направлении; а организация, которая может быть названа “школой” Четвертого Пути, является организацией, которая вводит в свою работу три силы. Важно понять то, что в школьной работе имеется некоторого рода тайна, не в смысле чего-то действительно скрытого, но чего-то, что должно быть объяснено. Идея заключается в следующем. Если мы принимаем школьную работу в качестве восходящей октавы, мы знаем, что в каждой октаве имеются два интервала, или промежутка, между ми я фа и между си и до. Чтобы пройти через эти промежутки без изменения характера или направления работы, необходимо знать, как их заполнять. Поэтому, если я хочу обеспечить направление работы по прямой линии, я должен работать по трем линиям одновременно. Если я работаю только по одной линии или по двум линиям, направление изменится. Если я работаю по трем линиям, или трем октавам, одна линия будет помогать другой проходить интервал, давая необходимый толчок. Очень важно понять это. Школьная работа использует много космических идей, и три линии работы являются специальным устройством для сохранения правильного направления работы и успешного ее выполнения.

Первая линия есть работа над собой: самоизучение, изучение настоящей системы и попытка изменить по меньшей мере наиболее механические проявления. Вторая линия есть работа с другими людьми. Человек не может работать сам по себе; некоторое трение, неудобство и затруднение в работе с другими людьми создают необходимые толчки. Третья линия есть работа для школы, для организации. Эта последняя линия принимает различные аспекты для разных людей.

Принципом трех линий является то, что три октавы должны продолжаться одновременно и параллельно друг другу, но они не должны начинаться в одно и то же время, и поэтому, когда одна линия достигает интервала, другая линия вступает, чтобы помочь ей преодолеть его, так как места этих интервалов не совпадают. Если человек одинаково энергичен по всем трем линиям, это отводит от него много случайных событий. Естественно, первая линия начинается прежде всего. В первой линии работы вы берете — знание, идеи, помощь. Эта линия касается только вас одного, она целиком эгоцентрична. На второй линии каждый должен не только воспринимать, но и давать — сообщать знания и идеи, служить в качестве примера и многое другое. Это касается людей, занятых настоящей работой, поэтому на этой линии каждый работает наполовину для самого себя и наполовину для других людей. На третьей линии каждый должен думать о том, что полезно, что необходимо для школы, в чем школа нуждается, поэтому третья линия касается всей идеи о школе и всего настоящего и будущего работы. Если человек не думает об этом и не понимает этого, то первые две линии не произведут своего полного эффекта. Вот как поставлена школьная работа и вот почему необходимы три линии — каждый может получить дополнительные толчки и полную выгоду от работы только в том случае, если он работает по трем линиям.

Если мы соединим три линии работы с идеей о правильном и ошибочном, то все, что помогает первой линии, то есть личной работе, является правильным. Но на второй линии вы не можете иметь все это для себя; вы должны думать о других людях, участвующих в настоящей работе, вы должны учиться не только понимать, но и объяснять, вы должны давать другим. И вы скоро увидите, что вы можете понимать некоторые вещи только путем объяснения их другим. Круг становится более широким, правильное и ошибочное становится более значительным. Третья линия уже относится к внешнему миру, и хорошим и плохим становится то, что помогает или препятствует существованию и работе всей школы, поэтому круг растет еще больше. Это есть способ, как думать об этом.

Я особенно обращаю ваше внимание на изучение и понимание идеи о трех линиях. Это один из главных принципов школьной работы. Если вы применяете его, многие вещи раскроются для вас. Система полна такими инструментами. Если вы применяете их, они откроют многие двери.

Первым принципом настоящей работы является то, что усилия дают результаты в соответствии с пониманием. Если вы не понимаете, никаких результатов не будет; если вы понимаете, результаты будут в соответствии с тем, как много вы понимаете. Поэтому первым условием является понимание, и даже раньше этого — человек должен знать, что понимать и как приобрести правильное понимание. Истинная работа должна быть работой над бытием, но работа над бытием требует понимания целей, условий и методов работы. Целью настоящей работы является основание школы. Для этой цели необходимо работать в соответствии со школьными методами и школьными правилами, и работать по трем линиям. Основание школы подразумевает многие вещи.

Имеются два условия в настоящей работе, с которых нужно начинать: первое — человек не должен ничему верить, он должен все проверять; второе, даже более важное условие, относится к деланию. Человек не должен ничего делать, пока он не поймет, почему он делает это и для какой цели. Эти два условия должны быть поняты, и их следует помнить. Верно, что каждый может осознать, что он ничего не знает и не знает, что делать. Тогда человек может спросить совета, но если он спрашивает, он должен принять его и следовать ему.

До сих пор мы работали по первой линии, вы изучали то, что было дано и объяснено вам, и вы пытались понять. Теперь, если вы хотите продолжать, вы должны пытаться работать по второй линии и, если возможно, по третьей линии. Вы должны пытаться думать, как найти больше работы по первой линии, как проводить работу по второй линии и как подойти к работе по третьей линии. Без этого ваше изучение не даст результатов.

Теперь задавайте вопросы до тех пор, пока не убедитесь, что понимаете эти три линии работы — что означает каждая линия, почему они необходимы, что необходимо для каждой из них и т. д. Польза, которую вы можете извлечь, всегда пропорциональна вашему пониманию. Чем более сознательно вы работали, тем больше можете получить. Вот почему столь важно, чтобы все это было объяснено и понято.

В. Насколько мы нуждаемся в трех линиях работы?

О. Вначале все зависит от разума — разум должен быть обучен, он должен пробудиться. Позднее это зависит от эмоций. Для этого человек нуждается в школе, он должен встретить других людей, которые знают больше, чем он сам, и он должен разговаривать с ними. Если вы работаете в одиночестве, то будете забывать вещи, которым вы научились, так как в нас имеется так много инерции, что вещи просто исчезают из нашего ума. Вот почему человек не может работать один, и только объединенная работа многих людей может дать необходимые результаты. Имеется много препятствий, много факторов, которые сохраняют нас спящими и делают невозможным для нас пробуждение. Вещи, которые мы изучали, просто исчезнут, если ничто не помогает им, а что может помочь им? Только другие люди вокруг нас.

Сначала каждый должен работать над приобретением знания, материала, практики. Затем, когда он получил некоторое количество этого, он начинает работать с другими людьми таким образом, что один человек полезен другому и помогает другому. На второй линии, из-за наличия некоторой специальной организации, каждый в состоянии работать для других людей, не только для себя. А позднее каждый сможет понять, каким образом он может быть полезен школе. Все это — вопросы понимания. По третьей линии вы работаете только для школы, не для себя. Если вы работаете по всем трем линиям, некоторое время спустя эта организация станет для вас школой; но для других людей, которые работают только по одной линии, она не будет школой. Вы помните, я сказал, что школа есть организация, где вы можете приобрести не только знание, но также изменить ваше бытие. Школа такого характера не всегда одна и та же, она имеет магические качества и может являться для одного человека школой одного рода, а для другого — чем-то совершенно отличным. Вы должны понять, что все, что вы можете получить, все идеи, все возможные знания, всякая помощь, — все идет из школы. Но школа ничего не гарантирует. Возьмите обычный университет, где дается только знание и инструктаж. Он может вам гарантировать некоторое количество знания, но даже и это только в том случае, если вы работаете. Но когда приходят идеи об изменении бытия, никакая гарантия невозможна, поэтому люди могут быть в одной и той же школе, в одной и той же организации и могут быть на различных уровнях.

В. Вы говорили о целях и нуждах школы. Можете ли вы рассказать нам, каковы они?

О. Сначала мы должны подготовить себя к пониманию их. Мы имеем школьные идеи, поэтому мы должны использовать их: это поможет нам понять школы. Если мы сами ничего не делаем и говорим о школах, это будет только создавать воображение и ничего больше. Мы должны извлекать пользу из идей, которые мы имеем;

если мы не извлекаем из них никакой пользы, школы не будут существовать для нас. Вы должны иметь в виду собственную цель, и она должна совпадать с целью школы, она должна входить в нее.

В. Означает ли различие между первой и третьей линиями то, что школа имеет цели иные, кроме продвижения своих членов, такие, например, как сохранение своего собственного знания?

О. Не только. Может быть много вещей, и их нужно рассматривать по отношению ко времени. В отношении к себе вы можете принимать только настоящее. В отношении к школе — более продолжительное время.

Я напомню вам, как эта работа началась. Очень давно я пришел к выводу, что многие вещи, которые могли быть пробуждены, существовали в человеке, но я видел, что это никуда не привело, так как в один момент они были пробужденными, а в другой момент исчезали, так как не было контроля. Поэтому я ясно понял, что школа была необходима, и я начал искать школу в связи с теми силами, которые называл “чудесными”. В конце концов я нашел школу и нашел много идей. Это те идеи, которые мы изучаем теперь. Для этого изучения необходима организация, во-первых, чтобы люди научились этим идеям и, во-вторых, чтобы они подготовились к следующей ступени. Это есть одна из причин для организации, и только те люди могут иметь в ней место, которые уже сделали кое-что для себя. Пока они находятся во так и для настоящей работы. Поэтому первой целью каждого, кто заинтересован в настоящей работе, является изучить себя и найти, что должно быть изменено. Только когда некоторые вещи изменены, человек становится готовым к активной работе. Одна вещь должна быть связана с другой. Каждый должен понять, что личное изучение связано с организацией и с изучением общих идей. С помощью этих идей мы можем найти значительно больше — чем больше вы имеете, тем больше вы можете найти. Работа никогда не приходит к концу — конец далеко. Она не может быть теоретической, каждая из этих идей должна стать практической. Имеется много вещей в настоящей системе, которые обычный человек не может изобрести. Некоторые вещи человек может обнаружить сам, некоторые он может понять только в том случае, если они даны ему, но не иначе; и имеется третий род вещей, которые человек вообще не может понять. Необходимо понимать эти традиции.

В. Мне кажется, что то, что мы изучали до сих пор, было теорией, а теперь нам необходимо сделать это вопросом личной практики?

О. Совершенно верно. Только ошибочно думать, что до сих пор все было теоретическим. Из первой лекции вам был дан материал для самонаблюдения и для практической работы. Вы не должны думать, что это начало чего-то нового, чего не существовало раньше.

В. Какую форму работы, отличную от лекций и обсуждений, мы могли бы иметь?

О. Вы должны подумать о том, что вам необходимо, кроме обсуждения. Вы нуждаетесь в наставлении, вы хотите, чтобы вам показали путь. Никто не может найти путь сам по себе; положение людей таково, что им может быть показан путь, но они не могут найти его сами по себе.

Излагая это более ясно, вы входите во вторую линию работы следующим образом: эти группы продолжались в течение некоторого времени, и были люди и группы для вас. Одним из принципов школьной работы является то, что каждый может получить инструкцию и совет не только от меня, но также от людей, которые изучают эту систему гораздо дольше, чем вы. Их опыт очень важен для вас, так как, даже если бы я захотел, я не смог бы уделить вам больше времени, чем это физически возможно. Другие люди должны добавить к тому, что я могу дать вам, а вы, со своей стороны, должны научиться, как использовать их, как получить пользу от их опыта, как получить от них то, что они могут дать вам.

Опыт показывает, для того, чтобы получить то, что возможно получить от этих идей, необходима некоторая организация, организация групп людей не только для обсуждения вещей, но также для совместной работы, как, например, в саду, в доме или на ферме, или выполнения некоторой другой работы, которая может быть организована и начата. Когда люди работают совместно над чем-нибудь ради опыта, они начинают видеть в себе и в других людях различные вещи, которые не замечают, когда они только обсуждают. Обсуждение — это одно, а работа — другое. Поэтому во всех школах существуют различные виды организованной работы, и люди всегда могут найти то, что будет удовлетворять их без излишних жертв, так как последние не предполагаются.

Но вы должны думать об этом, вы должны осознать, что люди до сих пор заботились о вас, говорили вам, помогали вам. Теперь вы должны научиться заботиться о себе, а позднее должны заботиться не только о себе, но также о новых людях. Это также будет частью вашей работы.

Главным вопросом, о котором я говорю, является понимание. Я подразумеваю под этим понимание настоящей работы, необходимости работы, требований работы, общий план работы и всякий интерес к ней. Это есть то, что является обязательным. Человек не может понять методы работы, пока он не понимает ее общего направления. А когда он понимает направление, это помогает ему понять многие другие вещи, которые он хочет понять. Нельзя избежать своей доли в этой части работы. Если по той или иной причине человек избегает ее, он не может приобрести больше.

Некоторые люди не понимают самого начала работы; они не думают о работе как о работе; они принимают ее обычным образом. Спустя некоторое время необходимой и обязательной становится оценка, без которой никто не может работать. С одной стороны, люди хотят работать, но, с другой, они хотят принимать вещи таким же образом, как обычно. Но если они хотят работать, все, что касается работы, должно быть рассматриваемо по-другому — все, а они думают, что могут принимать вещи таким же образом. Мы не имеем достаточного объема работы, понимания работы и оценки работы. Оценки не хватает главным образом. Все считается доказанным и в то же самое время принимается с обычной точки зрения. В результате ничто не меняется. Многое зависит от личного отношения к личной работе. Школа для одного человека не является школой для другого.

В. Как выработать правильное отношение и оценку?

О. Прежде всего, перед началом изучения каждый должен решить, что он действительно хочет знать. Вполне возможно, что то, что мы изучаем здесь, будет неинтересно ему, он может найти, что это вообще не нужно для него. Поэтому каждый должен пытаться найти более или менее то, что он хочет, иначе он может только потерять свое время. Это во-первых. Во-вторых, каждый должен понять некоторые основные принципы, иначе он не сможет понять многие другие вещи, что-то всегда будет стоять на пути его понимания.

Очень важным принципом является то, что человек не может изучать настоящую систему один, и необходимо понять почему. Имеется много причин. Первая причина очень проста и очевидна — невозможно получить учителя только для одного себя. Если человек находит того, кто может обучить этой системе, такой человек не будет тратить свое время на одного человека. А без учителя, того, кто может объяснить вещи и работать с ним, человек ничего не может сделать. Во-вторых, если человек работает один или пытается работать, он не может поставить другого на свое место, а в некоторый момент это становится весьма необходимым, чтобы перейти на следующую ступень знания и бытия. Вы помните, что я говорил в первой лекции о лестнице в связи с объяснением роста магнетического центра и последующей работы? Я говорил, что человек может подняться на следующую ступень лестницы только путем постановки другого человека на свое место. Это значит, что человек поднимается по этой лестнице, которая представляет разницу в уровнях между обычной жизнью и тем, что называется Путем. Путь не начинается на том же уровне, что и обычная жизнь, человек должен подняться выше, чтобы достичь его. Это значит, что уровень нашего понимания, нашего обычного ума, даже наших обычных чувств должен быть изменен. Но, думая о постановке других людей на свое место, очень важно избегать одной ошибки. Некоторые люди склонны думать, что это должно быть их индивидуальной работой. Они не могут понять, что это выражение является формулировкой общего принципа. Несерьезно думать, что это может быть сделано одним человеком, передающим эти идеи другому. Прежде всего необходимо понять, что люди не могут делать это и, во-вторых, этого нельзя требовать от них, так как индивидуальная работа может относиться только к себе. Постановка людей на свое место является школьной работой, то есть объединенными усилиями всех людей, принадлежащих к школе. Всякая школьная работа организована с этой целью, все различные отрасли работы преследуют одну и ту же цель: поставить новых людей на место, занятое людьми, которые находятся там в настоящее время, и таким образом помочь им подняться на другую ступень. Но никто не думал об этом как следует. Например, очень мало людей думают об этих лекциях и о доме в этой деревне — кто устроил их, и как они устроены и существуют. Это есть ответ на вопрос о постановке кого-либо на свое место, так как другие люди заботятся о вас и устраивают дела для вас. Они изучили идеи настоящей системы до вас и дошли до определенной точки в их изучении; и теперь они хотят идти дальше. Для этого они должны помогать другим людям узнать то, что знают они. Они не могут сделать этого сами по себе, поэтому помогают устраивать лекции и другие вещи для новых людей. Это есть часть общего плана школьной работы. Принципом настоящей работы является то, что каждый должен делать то, что он может. Затем, когда приходят другие люди, делать для них то, что раньше делали для них самих. Некоторый период усилия необходим, и каждый должен принять в этом участие.

В. Почему человек может сделать в группе больше, чем сам по себе?

О. По многим причинам. Первая, как я объяснял, — он не может иметь учителя только для себя. Вторая — потому что в школах сглаживаются некоторые острые углы. Люди должны приспосабливаться друг к другу, а это вообще очень полезно. Третья есть та, что всякий окружен зеркалами: он может видеть себя в каждом человеке.

В. Но имеется ли здесь связь между мною и другими людьми?

О. Должна быть связь, но связь создается работой. Каждый, кто работает, создает эту связь. Мы не должны ожидать, что другие люди будут думать о нас. Они будут делать это насколько возможно, но это без гарантий.

В. Не скажете ли вы больше об этом? Имеется ли какое-либо обязательство между людьми в этой комнате?

О. Это зависит от вас, от того, как вы понимаете это, что вы чувствуете об этом, что вы думаете о том, что вы можете сделать относительно этого. Нет возможных обязательств. Обязательства идут из работы. Чем больше кто-либо делает, тем больше обязательств он имеет. Если человек ничего не делает, с него ничего не спрашивается. Гурджиев объяснял это вначале; он говорил, что было бы опасно что-либо делать в настоящей работе, если вы не хотите, чтобы с вас спрашивали трудные вещи.

В. Вы сказали, что вторая линия есть работа с людьми. Я нахожу, что легче работать одному.

О. Любой находит это. Конечно, было бы значительно лучше, если бы вы могли сидеть один и беседовать со мной, без каких-либо других людей, и особенно “этих” людей, так как эти люди особенно неприятны. Все мы думаем так. Я думал точно так же, когда начал изучать. Это одна из наиболее механических вещей в мире. Вся работа, вся система устроена таким образом, что вы не можете получить что-либо из первой линии, если вы не работаете на второй и третьей линиях. На первой линии вы можете получить некоторые идеи, некоторые сведения, но через некоторое время вы остановитесь, если не работаете на двух других линиях.

В. В то время, когда пытаешься работать на первой линии, как можно получить представление о третьей линии?

О. Путем работы на первой линии прежде всего, а затем получением картины целого — всех идей настоящей системы и принципов школьной работы. Если вы работаете над тем, что мы называем первой линией — самоизучение и изучение настоящей системы — всякая возможность в настоящей работе входит в нее. Поэтому, чем больше времени и энергии вы уделяете изучению системы, тем больше будете понимать то, что заключается в ней. Таким путем, постепенно, приходит понимание. На первой линии вы должны быть очень практичными и думать о том, что можете приобрести. Если вы чувствуете, что не свободны, что вы спите, может быть, вы захотите быть свободными, захотите пробудиться, и, таким образом, вы будете работать, чтобы достичь этого. На третьей линии вы думаете о настоящей работе, о всей организации. Прежде всего, организация должна быть объектом вашего изучения, подобно Лучу Творения — идея организации, нужды организации, формы организации. Затем вы увидите, что организация есть ваше дело, не дело кого-то другого. Все должны принимать участие в ней, когда они могут. Никого не просят делать то, чего он не может, но каждый должен думать о работе и понимать ее. На третьей линии важно не столь много действительно делать, сколько думать об этом. Вы не можете предоставить другим людям думать об этом за вас. Не может быть школьной работы на одной линии. Школьная работа означает работу на трех линиях. Необходимо принять это с личной точки зрения и понять, что только с этими тремя видами помощи человек может сдвинуться с пассивной мертвой зоны. Слишком многие вещи удерживают вас там, мы всегда имеем одни и те же чувства, одни и те же мечты, одни и те же мысли.

В. Ответственна ли третья линия за прогресс настоящей системы?

О. Все ответственно. Одна линия не может существовать без другой. Одна линия или две линии не являются работой. Но прежде всего необходимо понимание. Вы можете изучать — для этого дано время, но вы не можете решить делать одно и отложить другое.

В. Вы говорите, что сначала мы должны понять третью линию. Но это, конечно, еще не является работой?

О. Все зависит от обстоятельств. В известном смысле, понять значит уже работать. Если люди недостаточно думают о настоящей работе как о целом и не понимают ее, то невозможно продолжать. Некоторое число людей должно понимать и быть в состоянии делать то, что необходимо. Вы никогда не представляли себе, как трудно существовать настоящей работе даже в той форме, какую она теперь имеет. Тем не менее, для нее возможно существовать и развиваться, если в нее вкладывается больше понимания и энергии. Тогда, при правильном понимании, она будет правильно развиваться. Но вы не можете ожидать, что придет кто-то другой, чтобы вложить в работу понимание и энергию за вас.

В. Но инициатива не лежит во мне?

О. Конечно, она лежит в вас. Только на второй линии она не лежит в вас — она должна быть организована. Вы сами должны прийти к пониманию третьей линии, только тогда она будет третьей линией. Это зависит от вашего отношения и ваших возможностей, и эти возможности не могут быть созданы искусственно. Если вы чувствуете, что необходимо что-то делать для работы школы, и если вы в состоянии делать это, то это будет третьей линией работы. Сначала вы должны понять, что требуется, и только позднее вы сможете думать о том, что сами можете делать для организации.

В. Мне кажется, что то, чего вы хотите от нас, это чтобы мы чувствовали, что являемся организацией или частью ее, что она не является чем-то отдельным от нас?

О. Совершенно верно, и даже больше того. Вы должны помнить, что означает школа Четвертого Пути. Она находится в обычной жизни и поэтому особенно требует организации. Школы монахов и йогов организованы, но обычная жизнь не дает благоприятных возможностей для изучения различных сторон того, что необходимо изучить. Для этого должна быть специальная организация. В. Вы недавно много говорили о понимании. О. Да, понимание необходимо, как и личное отношение. Люди не делают существование школы личным делом, а оно не может быть безличным. Во многих случаях на пути понимания стоят слова. Люди говорят о первой линии, второй линии, третьей линии, просто повторяя слова — и перестают понимать что-либо. Они применяют эти слова слишком легко. Необходимо иметь наш собственный личный образ этой линии: сначала вас самих, приобретающих знание, новые идеи, которые разрушают старые предрассудки;

вас, отбрасывающих старые идеи, которые вы формулировали в прошлом и которые противоречат друг другу; вас, изучающих самих себя, изучающих систему, пытающихся вспомнить себя; и многие другие вещи. Вы должны думать о том, что хотите получить, что хотите знать, чем хотите быть, как изменить старые привычки мышления, старые привычки чувствования. Все это есть первая линия.

Затем, когда вы достаточно подготовлены и проделали достаточно усилий в течение некоторого времени, вы можете поставить себя в условия организованной работы, где вы можете изучать практически. На второй линии главным затруднением вначале является работа не по вашей собственной инициативе, так как это зависит не от вас самих, но от устройств, сделанных в работе. Многие вещи входят в это: вам говорят делать то или это, а вы хотите быть свободными, вы не хотите делать этого, вам не нравится это, или вам не нравятся люди, с кем вы должны работать. Даже сейчас, не зная того, что вы должны будете делать, вы можете отчетливо представить себя в условиях организованной работы, в которую вы входите, не зная ничего о ней или зная только очень немногое. Имеются затруднения второй линии, и ваше усилие в отношении к ней начинается с принятия вещей — так как вы можете не любить их; вы можете думать, что можете делать гораздо лучше своим собственным путем все, что вы должны делать;

вам могут не нравиться условия и т. д. Если вы думаете сначала о ваших личных затруднениях в отношении ко второй линии, вы можете понять ее лучше. Во всяком случае, она устроена согласно плану, которого вы не знаете, и целям, которых не знаете. Имеется намного больше затруднений, которые приходят позднее, но сейчас речь о том, как это начинается.

На третьей линии ваша собственная инициатива входит еще раз, если вы имеете возможность делать что-то не для самих себя, но для работы. И даже если вы ничего не можете делать, полезно осознать, что вы ничего не можете делать. Но тогда вы должны понять, что если каждый человек придет к выводу, что он ничего не может делать, не будет никакой работы. Это то, что я подразумеваю под созданием личного образа, не просто применяя слова:

первая линия, вторая линия, третья линия. Слова ничего не значат, особенно в данном случае. Когда вы имеете личный образ, вы не будете нуждаться в этих словах. Вы будете говорить на другом языке, по-иному.

Каждая линия работы, как и все в мире, идет по октавам, возрастая, снижаясь, проходя интервалы и т. д. Если вы работаете на всех трех линиях, то когда приходите к интервалу в вашей личной работе, другая линия работы может идти хорошо и будет помогать вам проходить интервал в вашей индивидуальной работе. Или ваша индивидуальная работа может идти хорошо и, таким образом, может помогать вам проходить интервал на некоторой другой линии. Это то, что я имел в виду, когда говорил об интервалах в связи с различными линиями.

Одна вещь, которую необходимо понять в работе, — это то, что никто не может быть свободным. Конечно, свобода есть иллюзия, ибо мы не являемся свободными хоть сколько-нибудь; мы зависим от людей, от вещей, от всего. Но мы привыкли думать, что мы свободны, и любим думать о себе как о свободных. Однако в определенный момент мы должны отказаться от этой воображаемой свободы. Если мы держимся за эту “свободу”, у нас нет никакого шанса научиться чему-либо.

В. Лично я нахожу, что когда пытаюсь думать, мое мышление очень мелко, располагается на малой шкале.

О. Вы смешиваете вещи: слово “личный” ввело вас в заблуждение. “Личное” не только означает вашу собственную жизнь и условия. Вы должны чувствовать — это есть ваша собственная работа. Школа может существовать только тогда, когда люди чувствуют себя не вне ее, но внутри, и когда они думают о ней, как о своем собственном доме. Только тогда они будут извлекать пользу из нее и будут знать, что может помочь работе, что может быть полезным.

Я хочу дать вам пример личного отношения: вы помните небольшую притчу в Новом Завете о человеке, нашедшем жемчужину и продавшим все, чтобы пойти и купить ее. Там имеются также другие небольшие притчи, которые все являются картинами личного отношения. Вообразите себе человека, принимающего это безлично — это было бы совершенно иным. Новый Завет всегда показывает необходимость личного отношения, личной пользы.

Многие вещи становятся возможными, если мы думаем о них правильно. Каждая проблема, связанная с работой, если она понята правильно, дает вам кое-что; нет ничего, из чего вы не могли бы получить больше пользы, чем вы получаете теперь. Первая вещь, которой надо научиться в этой системе, это как получать; все, что вы делаете, должно выполняться с целью, вашей собственной целью. Вы извлекаете пользу из всех трех линий, но из каждой по-разному.

Относительно третьей линии важно понять общую идею о том, зачем эта работа существует и как помочь ей. Как я сказал, идея заключается в том, чтобы основать школу, то есть работать в соответствии со школьными правилами и принципами, сначала изучая эти правила и принципы, а затем применяя их на практике. Для этого необходимы многие условия. Одним из этих условий является то, что необходимы люди. Имеются люди, которые подготовлены, которые способны развивать эти идеи, но они не знают их. Поэтому необходимо находить их, находить правильный сорт людей и давать им эти идеи. Но для этого человек должен сначала сам понять эти идеи.

Иногда меня спрашивают, почему необходимо распространение системы, предназначенной для немногих. Нетрудно ответить на этот вопрос. Совершенно верно, что эта система не может принадлежать всем; она даже не может принадлежать многим. Но мы должны делать любое усилие, чтобы дать ее столь многим людям, сколь возможно. Распространение идей системы будет ограничено природой самих идей, инерцией людей и их неспособностью понять эти идеи. Но это не должно быть ограничено нашей собственной инерцией.

Система может достичь правильных людей, то есть людей, которые могут не только брать, но также и давать, лишь в том случае, если она дана большому числу людей. Если она ограничена малой группой, она никогда не достигнет правильных людей. Небольшие группки, если они думают, что могут сохранить идеи для самих себя, исказят их. Искажения можно избежать, только если работа растет и если многие люди знают о ней. Небольшие группы, ограниченные и неизменные, всегда будут добавлять к ней что-либо личное. Поэтому, чем больше работа растет, тем больше каждый индивидуум может получить от нее. Другая причина, почему школы не могут существовать в слишком малом масштабе, — это то, что только определенное число людей дает достаточное разнообразие типов. Для успешной групповой работы необходимо разнообразие типов, иначе нет никакого трения, никакого сопротивления. Люди думали бы, что они понимают друг друга.

В. Как наилучшим образом начать формирование школы Четвертого Пути?

О. Мы сами не можем начинать. Школа начинается от другой школы. Если люди встречаются вместе и говорят: “Начнем школу”, это не будет школа Четвертого Пути. Но если школа начата, то как продолжать, как развивать ее — вот то, о чем мы должны думать. И для этого вы должны сначала понять, что означает работу на трех линиях, а затем работать на трех линиях.

В. Некоторым людям система представляется как эгоистичная. О. Эта система должна быть эгоистичной в некотором смысле. Первая линия работы является эгоистичной, ибо там вы надеетесь приобрести кое-что для себя. Вторая линия является смешанной — вы должны принимать во внимание других людей, так что она менее эгоистична; а третья линия не является эгоистичной вообще, ибо она есть нечто, что вы делаете для школы, не с мыслью получения чего-то от школы. Мысль о получении относится к первой линии. Таким образом, система включает в себя как то, что эгоистично, так и то, что неэгоистично.

В. Как можно понять третью линию практически? О. Когда вы начинаете понимать, это отмечает определенный момент в работе. Допустите, что вы находитесь в контакте с некоторой школой, в уровень которой, хороший он или плохой, мы не входим. В этой школе вы получаете определенные знания. Но что вы даете взамен? Каким путем помогаете школе? Это есть третья линия. Меня часто спрашивают, что значит третья линия, как понять ее и как начать работать на третьей линии? Этот вопрос никогда не представлял никакого затруднения для меня лично. С того момента, когда я встретил эту систему, я чувствовал, что она была более крупной и более важной, чем все, что я когда-либо знал, и в то же самое время она была известна только небольшой группе людей. За нею не было никаких организаций, никакой помощи, ничего. Наука, искусство, театр, литература имели свои университеты, музеи, книги, большое число последователей, помощь правительств, помощь общества, и в то же самое время все их объединенное содержание было очень малым по сравнению с этой системой. В лучшем случае они были только подготовкой к этой системе — и, несмотря на это, они имели все, а система не имела ничего.

Таковы были мои мысли, когда я встретил эту систему. Я решил работать на этой линии, а это была третья линия работы.

Совершенно ясно, что работа требует организации и места для всех людей, которые хотят прийти, и, следовательно, необходимо найти людей, которые понимают эту потребность, и хотят, и способны поддерживать работу всем, чем они могут. Возьмите в качестве примера обычную школу. Она требует определенного плана и организации и определенного числа людей, чтобы руководить ею, и человек должен знать, кто будет делать одно, а кто будет делать другое.

Поэтому каждый, кто хочет идти дальше, должен осознать, что эта работа, ее существование и ее благоденствие являются его собственным делом, что он должен думать о ней, должен стараться понять ее требования, должен считать за свое личное дело то, что работа должна продолжаться, и не перекладывать это на других людей. Наиболее важно сделать ее собственным делом, считать ее за собственную работу.

Имеется русская пословица: “Любишь кататься, люби и саночки возить”. Если кто-то говорит: “Я заинтересован в первой линии, но не в третьей”, это то же самое, что сказать: “Я люблю кататься, но не люблю саночки возить”.

Попытайтесь подумать, что я могу уйти, и работа, как она есть сейчас, может исчезнуть. Взгляните на нее с этой точки зрения, не принимайте ее за постоянное учреждение.

В. Я стараюсь брать от работы то, что я могу. Но как научиться отдавать обратно?

О. Можно поставить вопрос таким образом, но иногда достаточно понять, не что может быть дано, но что вы можете дать; знать, что полезно и необходимо для работы безотносительно к самим себе. Только тогда вы можете понять, что может быть полезным в данный момент, и видеть, можете ли вы сделать что-либо в этот момент или нет. Поэтому, прежде чем вы сможете вложить “я” в это, вы должны понять то, что может быть сделано вообще, в чем работа нуждается. Только позднее вы можете вкладывать “я” в нее. Я не столько учитываю, что тот или иной человек делает, но сколько, что он думает. Это важно. Если он думает и чувствует правильно, может наступить благоприятная возможность. Он может не иметь благоприятной возможности делать что-либо сегодня, но обстоятельства могут измениться и может представиться благоприятная возможность. Но если он не заботится об этой стороне вещей, если он не понимает этого и не думает правильно об этом, он лишает себя возможности получить то, что он хочет получить.

В. Если обстоятельства прекращают работу, которая сейчас происходит, сохраняется ли возможность развиваться, применяя полученные здесь знания?

О. Я не могу ответить на это. Я могу только сказать, что если люди не работают в этих условиях, как могут они работать без этих условий? Опыт показывает, что со всей возможной помощью необходимо длительное время, чтобы получить какие-то результаты, поэтому, если человек один, шансов у него меньше. Невозможно сказать, что случится в том или ином случае. Каждый имеет тенденцию забывать наиболее элементарные вещи, которым он учился. Даже то, что, как он считает, он понял, он забывает за пару недель. Значит, люди искажают идеи, имея наилучшие намерения. Допустим, что они не входят в какие-либо группы, но они должны продолжать думать, они имеют проблемы, задают себе вопросы и должны находить ответы на них. Например, одна из обычных форм искажения людьми, работающими сами по себе или в отдельных группах, это то, что они неизменно принимают некоторый род объяснения за принцип.

Но если человек научился вспоминать себя, тогда другое дело;

это есть иное состояние, иные условия.

В работе первым условием является понимание того, что человек хочет получить и насколько он подготовлен, чтобы заплатить за это, так как он должен платить за все. Иногда он хочет каких-то вещей, не сознавая, что это влечет за собой и сколько надо заплатить. Пытайтесь думать об этом; возможно, что вы увидите, что я имею в виду. Это значит, что все, что человек может приобрести, требует определенного усилия, и чтобы сделать это усилие, особенно сделать его сознательно, он должен знать, почему он делает это и что он может получить посредством этого усилия. И очень важно понять также, в каких условиях он может работать и без каких условий бесполезно пытаться работать.

В. Вы говорите, что человек должен знать, сколько он готов заплатить. Как он может платить?

О. Плата есть принцип. Плата необходима не школе, но самим обучающимся, ибо без оплаты они ничего не получат. Идея платы очень важна, и необходимо понять, что плата абсолютно необходима. Можно платить тем или другим способом, и каждый должен узнать это для самого себя. Но никто не может получить что-то, за что он не заплатил. Вещи не могут быть даны, они могут быть только куплены. Это является магическим, не простым. Если кто-либо имеет знание, он не может дать его другому человеку, ибо только если человек платит за него, он может иметь его. Это есть космический закон. Идея платы очень сильно подчеркнута в Новом Завете, у Матфея, XIII, в нескольких прекрасных притчах, о которых я упоминал. Человек должен быть хорошим купцом, он должен знать, что купить и сколько платить. Вещи не могут падать с небес, их нельзя найти, они должны быть куплены. То, что человек может получить, пропорционально тому, что он готов заплатить. И он должен платить вперед — нет никакого кредита.

В. Разве нельзя определить цену? Разве мы не можем узнать, не слишком ли она высока?

О. Некоторые люди думают, что она слишком высока, отказываются платить и ничего не получают.

В. Я не понимаю относительно платы авансом. Как это делается?

О. Единственным способом является плата авансом, но как делать это, это другой вопрос; все, что мы изучаем здесь, это — как платить авансом.

Как общий принцип, плата авансом означает, что если вы делаете некоторую работу и хотите иметь что-то, связанное с ней, тогда, если вы делаете ее полезной для школы, вы заслуживаете право иметь ее.

Плата является наиболее важным принципом в работе, и это нужно понять. Без платы вы ничего, не можете получить. Но, как правило, мы хотим получить нечто за ничто, и вот почему мы ничего не имеем. Если бы мы реально решили стремиться к этого рода знанию — или даже к совсем небольшой вещи — и мы стремились бы к нему, не обращая внимания на все другое, мы получили бы его. Это очень важный вопрос. Мы говорим, что мы хотим знания, но мы не хотим реально. Мы заплатим за что-либо другое, но за это мы не готовы платить, и поэтому в результате мы ничего не получаем.

В. Должна ли плата совершаться с некоторой потерей для самого себя?

О. С потерей или усилием. Вы можете выиграть таким образом, но вы можете рассматривать это как потерю. Плата имеет много сторон. Первая плата — это, конечно, стараться изучать и понимать вещи, которые вы слышите. Это не является еще платой самой по себе, но это создает возможность платы. Плата, в истинном смысле слова, должна быть полезной не только вам, но кому-то еще — школе. Но если вы не являетесь полезным для самих себя, вы не можете быть полезными также и для школы.

В. Поэтому, чтобы продвигаться вперед, нужно совершать небольшие платежи?

О. Или крупные.

В. Каковы они?

О. Это то, о чем мы говорим, — вы должны находить это для самих себя. Это всегда означает некоторое усилие, некоторое “делание”, отличное от того, что вы делали бы естественно, и это должно быть необходимо или полезно для работы.

В. Я не понимаю разницы между усилиями и платой.

О. Усилия могут быть платой, но они должны быть полезными, и полезными не только вам. Необходимо понимать работу вообще и нужды работы. Когда человек понимает все это, он найдет способы делать что-то полезное. Отношение зависит от вас самих и от вашего понимания; благоприятный случай зависит от обстоятельств.

В. Имеется ли какая-либо связь между работой над собой и платой?

О. Если вы не работаете над собой, вы не будете в состоянии платить. Это есть связь. Кто будет платить? Ложная личность не может платить. Поэтому вначале плата означает усилие, изучение, время, многие вещи. Но это есть только начало. Как я сказал, идея в том, что на пути достижения чего-либо в работе человек получает столько, сколько он платит за это. Это физический закон, закон равновесия.

В. Является ли плата жертвой?

О. Да, но вы должны приносить в жертву только несуществующие вещи, воображаемые вещи. Все наши ценности являются воображаемыми. В работе человек приобретает новые ценности и теряет воображаемые ценности.

В. Должен ли человек разрушать любую свою мысль?

О. Вы не должны обобщать. Некоторые из них могут быть полезны. Если бы все вещи могли быть объяснены коротко, это было бы легко. Необходимо изучать многие вещи, чтобы знать, что платить и как платить. В жизни вы получаете кредит, но здесь вы не получаете никакого кредита. Посредством платы вы должны получить нечто, но вы не знаете, что вы получите.

В. Человек должен хотеть платить?

О. Да, но это может быть трудным, не легким. Вообще, плата должна быть трудной для вас и полезной для работы. Но это слишком общее объяснение. Часто мы не можем определить вещи до тех пор, пока не приходим к фактам.

Мы не можем иметь старые вещи и новые вещи, нет никакого помещения для них, поэтому сначала мы должны создать помещение для них. Это так даже в отношении к обычным вещам. Если кто-либо хочет многого, он должен делать много. Если кто-либо хочет малого, он будет делать мало. Взвесьте это, тогда вы поймете.

В. Я полагаю, возможно, что человек обманывает себя относительно желания измениться?

О. Очень часто. Это очень хорошее наблюдение, так как часто человек убеждает себя, что он хочет измениться, но в то же самое время он хочет сохранить каждую малую вещь; тогда где же изменение? Изменение невозможно, если человек хочет сохранить все. Чтобы думать об изменении, человек должен также думать о том, что отдать.

В. Существует ли что-то в нас самих, что мешает нам желать изменения? Если же желание изменения является очень сильным, то должны ли мы получить помощь?

О. Да, конечно, но я не ставил бы вопрос подобным образом. Вы получили всевозможную помощь, теперь ваша очередь работать, ваша очередь делать что-то. Конечно, при иных условиях, иной подготовке, а также иных обстоятельствах вещи могли бы быть лучше устроены. Но вопрос не в том, сколько дано, но сколько взято, так как обычно берется только малая часть того, что дается.

В. Значит ли это, что для нас является важным планировать наши собственные дела так, чтобы мы могли больше времени посвящать работе?

О. Я полагаю, что почти каждый, за исключением весьма редких случаев, может затратить достаточно времени, чтобы принять некоторое участие в работе, фактически не изменяя своей жизни и дел.

В. Для большинства из нас невозможно оставить свою жизнь?

О. Нет. Я говорил, что люди должны думать об этой стороне работы и они должны смотреть на практическую сторону — что возможно и что невозможно. Я совершенно уверен, что в большинстве случаев люди могут продолжать делать то, что они должны делать, и жить так, как они привыкли жить. В жизни нет ничего, что не может стать работой, если вы пытаетесь вспоминать себя, пытаетесь не отождествляться, понимать, что все случается и т. д. Не обязательно изменять обстоятельства; наоборот, изменение обстоятельств даже хуже, особенно вначале. Позднее это может быть полезным, но не сначала.

В. Что вы имеете в виду, говоря, что все в жизни может иметь возможность работать?

О. Я имел в виду, что любое обычное занятие в жизни может стать работой. Если кто-то пытается применять идеи работы, тогда, постепенно, что бы он ни делал, все становится работой.

В. Каково практическое применение этой системы?

О. Например, возможность путем самовоспоминания увеличить наше сознание. Это немедленно становится практическим. И имеется много других вещей.

В. Я начинаю понимать, что большая часть работы, которую мы пытаемся делать для других людей в жизни, является бесполезной. Правильно ли, что школа учит человека распознавать, на какую работу он реально способен?

О. Да, конечно, это одна из наиболее важных вещей. Но школа не учит вас просто работать для людей, она учит вас работать для школы, и таким путем вы учитесь, что можете делать и как делать это. Вы должны научиться сначала работать для себя; вы должны научиться быть полезными самим себе, изменять себя. Во-вторых, вы должны научиться быть полезными людям в школе, вы должны помогать им; а затем вы должны научиться помогать школе как целому. Как я сказал, только когда человек работает на всех трех линиях, он может извлечь полную выгоду от школы; и таким путем он учится тому, что он может делать вне школы. Кроме того, в школе он учится космическим законам и начинает понимать, почему некоторые вещи невозможны.

В. Если все мы являемся механическими, то я не могу понять, зачем мы пытаемся что-то делать? Если у нас есть школа, то какая цель в этом?

О. Если бы не было никакой возможности измениться, не было бы никакой цели в школе, но возможность имеется, и это составляет все различие. В этой системе мы знаем, что невозможно “делать”, что все случается, но мы знаем также, что имеются возможности развивать силу “делать”.

В. Накапливает ли работа движущую силу в самой себе или остается одинаково трудной, подобно толканию телеги в гору?

О. Я полагаю, что она становится более трудной, так как она идет к большим и большим разветвлениям. Вы начинаете на одной линии, затем, спустя некоторое время, работаете на трех линиях, и каждая из них делится, и делится, и все время требуется внимание и усилие. Здесь нет никакой движущей силы.

С другой стороны, человек приобретает больше энергии, становится более сознательным, и это делает работу более легкой в некотором смысле. Но сама по себе работа не может сделаться более легкой.

В. Необходимо ли работать для школы прежде, чем вы сможете получить какой-нибудь прогресс?

О. Нельзя ставить вопрос подобным образом. Если вы работаете для себя и прогрессируете, тогда может наступить благоприятный случай работы для школы, но вы не можете делать теоретических предположений. Именно ваша инициатива является наиболее важной как на первой, так и на третьей линии. Вам дается материал, но инициатива остается при вас. Но на второй линии вы не имеете никакой инициативы или очень мало.

Разрешите мне повторить то, что я сказал раньше: вы получили эти идеи и пришли сюда потому, что некоторые люди работали до вас и вложили свою энергию и время в работу. Теперь вы должны научиться делить ответственность. Вы не можете продолжать получать идеи, не разделяя ответственности; это вполне естественно. Поэтому, если не сегодня, то завтра человек должен “делать”. Что делать? Человек должен понять, что требовать от самого себя. Мы изучаем школьные методы, и это единственный путь изучать их.

В. Можете ли вы дать пример того, как делить ответственность?

О. Нет. Как я сказал, это вопрос понимания того, что является полезным, что является необходимым. Затем это вопрос видения того, что человек может делать, если не сейчас, то, возможно, позднее. Это не может быть дано в форме предписания.

В. Разве не верно, что для своей собственной выгоды человек должен дорого заплатить?

О. Да, но мы должны найти выгоду. Плата не есть просто выполнение вещей, трудных для вас самих, без всякой выгоды для кого-то еще.

В. Должны ли мы избегать рассматривать работу только с точки зрения наших специальных способностей?

О. Естественно, всякий должен смотреть сначала с точки зрения того, что он может делать. Но, допуская, что его способности не являются полезными, он должен найти затем новые способности, которые могут быть полезны. Люди часто спрашивают, как научиться “делать”? Путем работы, путем выполнения всего, что возможно в связи с тремя линиями работы. Часто мы не можем “делать” потому, что не знаем наших собственных сил. Затем, мы не привыкли к определенной дисциплине, которая необходима в работе. Всему можно научиться, но это требует инициативы и понимания, а понимание имеет в виду усилие, работу.

В. Мне кажется, что я имею больше от работы, чем я получал. Но у меня нет ничего, чтобы дать.

О. Я бы так не усложнял. Мы всегда имеем кое-что, чтобы давать, и мы всегда имеем кое-что, чему можем научиться. Пока вы заинтересованы и продолжаете брать вещи, вы имеете возможность платить. Вы теряете возможность платить тогда, когда вы ничего не берете.

В. Я чувствую, что попытка стать человеком № 4 есть работа по третьей линии.

О. Это не есть третья линия работы. Вы делаете это для самих себя, иначе вы не можете делать это. Все три линии связаны, но третья линия это то, что вы делаете непосредственно для школы, делаете такими, какими вы являетесь, не дожидаясь, пока вы станете человеком № 4.

В. Но мне кажется, что, пока мы не достигли более высокого уровня бытия, понимание, о котором вы говорили, не будет существовать для нас.

О. Нет, вы ошибаетесь. Если вы подразумеваете под иным уровнем бытия наличие центра тяжести, тогда вы правы, но если вы подразумеваете иное состояние сознания, вы ошибаетесь, так как, если вы ждете до тех пор, пока будете иметь иное состояние сознания, вы не получите ничего. Поэтому ответ на ваш вопрос зависит от того, что вы подразумеваете под изменением бытия. Борьба с ложной личностью также необходима; из-за ложной личности мы ничего не можем найти. Это значит, что некоторое изменение необходимо, но не крупное изменение.

В. Не будете ли вы так добры повторить снова характерные черты центра тяжести?

О. Постоянный центр тяжести приходит в определенный момент в отношении к работе, когда человек уже уверен, что он делает, уверен в системе, и когда это становится более важным, чем что-либо другое, когда работа занимает главное место в жизни. Это есть момент, когда установлен постоянный центр тяжести. Но когда человек заинтересован в идеях системы и, тем не менее, в какой-то момент нечто другое может стать более важным, это значит, что он не имеет такого центра тяжести.

В. Возможно ли смотреть на три линии работы, как на три различных силы, образующие триаду?

О. Да, в некотором смысле, но они всегда изменяются. Одна является активной сегодня, но была пассивной вчера и может быть нейтрализующей завтра. И они различны даже в обязанностях.

Видите ли, подобно многим другим вещам, эти три линии работы не могут быть определены в словах. В то же самое время идея очень ясна. В какой-то момент вы спросите самих себя: “Зачем я хотел определений? Это совершенно ясно без слов”. Вы должны пытаться вспоминать все, что было сказано об этом, ибо многие вещи уже были сказаны по этому вопросу. Например, вспомните, что было сказано о тюрьме.

Я вспоминаю беседу с Гурджиевым много лет назад. Он выразил это в очень простой форме. Он сказал: “Человек может быть полезен самому себе; человек может быть полезен другим людям;

человек может быть полезен мне”. Он представлял школу. Это дает изображение трех линий работы. И он добавил: “Если человек полезен только самому себе и не может быть полезен мне или другим людям, это продлится недолго”.

В. Но будучи полезным самому себе, человек автоматически делается полезным другим людям?

О. Нет, это особая вещь. Только забывание происходит автоматически; ничто хорошее не случается автоматически. Вполне правильно получать вещи для самих себя; но если вы думаете только об этом, вы ограничиваете себя. Человек должен изучать себя; человек должен работать над собой; поэтому он имеет время изучать другие линии. Но спустя некоторое время, если он не признает этой идеи и держится только за одну линию, он начинает терять почву.

В. Не является ли третья линия несколько вне нашего достижения в данный момент?

О. Нет, необходимо только понять. Опять-таки, один человек может быть в одном положении, другой — в другом положении, — поэтому нет никаких общих законов относительно этого. Например, я начал с третьей линии; я мог делать больше на третьей линии, прежде чем на первой и второй.

В. Нет ли некоторого рода организации, чтобы помогать людям работать на третьей линии?

О. Да, есть. Но организация не может помогать сама по себе, так как каждая линия должна быть основана на некоторого рода отношении. Организация не может заменить отношение, но в то же самое время организация необходима для понимания некоторых вещей. Например, одна из наиболее важных вещей в работе — это понимание дисциплины. Если человек понимает идею дисциплины, он находит возможность работать против своеволия. Если он не понимает ее, он будет думать, что он работает, но в действительности он не будет работать, так как это будет только своеволие.

Изучение дисциплины связано со второй линией работы. Без понимания школьной дисциплины человек не может иметь внутренней дисциплины. Имеются люди, которые могли бы делать хорошую работу и которые терпят неудачу, так как им недостает дисциплины. Однако изменение бытия возможно только со школьной работой и школьной дисциплиной. В течение определенного периода времени человек должен иметь ее, а затем он может работать сам по себе. Дисциплина связана с правилами. Правила есть условия, на которых люди принимаются и получают знание в школе. Соблюдение этих правил или условий есть их первая плата и первое испытание.

Одной из наиболее важных вещей в любой школе является идея правил. Если нет никаких правил, нет никакой школы. Даже поддельная школа не может существовать без правил. Если это поддельная школа, будут поддельные правила, но должны быть некоторые правила. Одним определением школы является то, что это есть некоторое число людей, которые признают и следуют определенным правилам. Правила существуют не для удобства, не для комфорта — они существуют для неудобства и дискомфорта, и таким путем они помогают самовоспоминанию.

Вы должны понять, что все правила существуют для самовоспоминания, хотя они имеют также цель в самих себе. Если нет никаких правил и не понято значение правил, нет никакой работы.

Важная вещь, которую необходимо осознать относительно правил, это то, что реально имеется только одно правило или, лучше сказать, один принцип — человек не должен делать ничего лишнего. Итак, пытайтесь понять это. Почему мы не можем “делать” в правильном смысле? Потому что мы делаем столь много ненужных вещей. В каждый момент нашей жизни мы делаем сотни ненужных вещей, и благодаря этому мы не можем “делать” и должны сначала научиться не делать чего-либо ненужного. Сначала мы должны научиться не делать ненужных вещей в отношении к работе, а позднее и в связи с нашей собственной жизнью. Это может отнять много времени, но это есть путь к тому, чтобы научиться. Вы должны делать это, вы не должны делать того; это все детали, но имеется только одно правило. Пока вы не понимаете этого основного правила, вы должны пытаться следовать другим правилам, которые даны.

Правила особенно важны в связи с организацией групп, так как поскольку люди приходят без знания друг друга и без знания того, о чем все это, должны устанавливаться определенные правила. Например, одно из правил, которое применяется к новым людям, это то, что они не должны говорить людям вне работы о том, что они слышат на лекциях. Люди начинают сознавать важность этого правила только тогда, когда эта форма разговора обращается против них, когда их друзья настойчиво просят их говорить, а они больше не хотят говорить. Это правило существует для того, чтобы помочь людям не лгать, так как когда они говорят о вещах, которых они не знают, они, естественно, начинают лгать. Поэтому если, после прослушивания одной или двух лекций, люди начинают говорить о том, что они слышали, и выражают свои мнения, они начинают лгать. Большинство людей слишком нетерпеливы, они не дают себе достаточно времени, они приходят к выводам слишком скоро и поэтому не могут удержаться от лжи.

Но главной причиной для этого правила является то, что принцип школьной работы — не давать идей, хранить их от людей и давать их только на определенных условиях, которые гарантируют их от искажения. В противном случае они будут искажены на следующий же день: мы имеем достаточно опыта в этом. Очень важно предохранить эти идеи от искажения, так как можно сказать, что школа есть нечто, где люди и идеи не умирают. В жизни как люди, так и идеи умирают — не сразу, медленно, но умирают.

Другая причина этого правила в том, что оно является испытанием, упражнением воли, упражнением памяти и понимания. Вы приходите сюда на некоторых условиях; первое условие — это то, что вы не должны говорить, и вы должны помнить это. Это в огромной степени помогает самовоспоминанию, так как молчание идет против всех обычных привычек. Ваша обычная привычка — это говорить без разбора. Но в отношении этих идей вы должны разбираться.

В. Кажется, что в школе ничего не делается без причины. Является ли одной из причин, почему это правило необходимо, то, что разговор вводил бы новый фактор, результат которого непредсказуем?

О. Конечно. Если бы люди знали, что делать без правил, правила не были бы необходимы. В то же самое время это также род воспитания, так как путем повиновения правилам люди создают нечто в самих себе. Если бы не было никаких правил, то трений было бы недостаточно.

В. Я полагаю, что главная цель правил это разрушение механичности?

О. Каждое правило имеет много целей, но вы не можете ожидать от одних только правил. Они являются только частью общей работы, помощью.

В. Я считаю почти невозможным не использовать знание, пытаясь помочь друзьям.

О. Сейчас оно не может быть использовано, так как если вы пытаетесь делать что-то с тем количеством знания, которое вы имеете, вы будете искажать его. Необходимо иметь больше, так как только тогда вы будете способны судить, можете ли вы что-либо делать с ним в данном случае или нет, можете ли дать что-либо этому или тому человеку или нет. Сейчас вы не можете этого сказать.

Кроме того, все в этой системе должно быть либо объяснено полностью, либо не затрагиваться вообще, а чтобы объяснить одну вещь, вы должны объяснить другую. Это трудно. Понимаете ли вы, что я имею в виду? Для нас многие вещи являются фактами или, по меньшей мере, должны быть фактами. Если вы говорите их людям, которые не шли медленно через это учение, для них это будет нечто подобное вере. Они будут либо верить, либо не верить, а так как эти вещи по большей части идут против обычных идей, значительно легче было бы для них не верить. Так почему мы должны создавать больше неверующих? Невозможно передать эти идеи достаточно ясно людям, которые не изучают их.

В. Трудно обсуждать что-либо с посторонним человеком без того, чтобы обсуждение не было окрашено тем, что мы слышали здесь.

О. До тех пор пока это не станет легким, вы не можете начать что-либо делать; все будет превращено в разговор и будет оставаться разговором. Только когда вы способны сохранять молчание, хранить что-то для самих себя, только тогда вы можете накопить больше знания и материала. Если вы делаете дыру в воздушном шаре, содержимое шара исчезнет. Если вы сделаете дыру в самих себе, что-то также исчезнет. Правила являются трудными для выполнения, так как путем вспоминания правил и повиновения правилам вы накапливаете сознательную энергию. Это главное, зачем правила установлены.

Никто не может описать правила или дать каталог их, но правила могут быть поняты. Кроме того, эмоциональное развитие требует дисциплины. Ничто так сильно не развивает эмоциональный центр, как отказ от своеволия. Правила связаны с идеей поведения. Когда мы становимся людьми № 5, наше поведение становится совершенным по сравнению с тем, каким оно является сейчас. Но мы не являемся людьми № 5, поэтому мы должны иметь правила. Если мы помним правила, понимаем и следуем им, наше поведение будет последовательным и будет вести в определенном направлении;

оно не будет больше неустойчивым поведением людей № 1, 2 и 3,

Все люди нуждаются в дисциплине. Это объясняет, почему никто не может работать сам по себе. Человек не может создать дисциплину сам по себе. Если человек понимает эту работу, тогда дисциплина принимает форму, которую не он создает для самого себя, но работает согласно указаниям. Приобретение воли отнимает длительное время, ибо сначала должно быть побеждено своеволие. В настоящее время необходима другая воля, воля школы, организации.

В. Я не понимаю, почему правила относятся ко второй линии, а не к третьей?

О. Пытайтесь подумать. Не может быть никаких правил на первой и третьей линиях; там вы должны делать то, что вы можете, там должна быть инициатива, работа должна быть свободной. На второй линии должна быть дисциплина.

В. Что более важно на второй линии — польза самому себе или польза другим людям?

О. Нельзя ставить вопрос таким образом. На второй линии вы должны быть способны забывать ваши собственные интересы, ваши собственные симпатии и антипатии.

В. Являются ли вопросы, которые люди задают на лекциях и которые полезны другим людям, второй линией работы?

О. Нет, работа — это иное дело, вы знаете. Необходимо понять, что означает слово “работа” в смысле настоящей системы. Оно не означает подобных случаев, — что вопрос, который задается кому-либо здесь, дает полезный результат. Работа всегда означает линию усилий, ведущих к некоторой определенной цели. Не одно усилие. Одно усилие не означает работу, но связная линия усилий, непрерывная линия усилий, только это становится работой.

В. Если два человека помогают друг другу, будет ли это второй линией?

О. Нет, как я объяснил, на второй линии нет никакой инициативы. Но для этого должна быть определенная подготовка:

человек должен понять необходимость работы с другими людьми. Когда вы начинаете понимать, что физически невозможно работать одному, что только благодаря другим людям вы сами можете работать, это будет пониманием, но это еще не будет вторая линия. Вы должны понять, что люди, которых вы встречаете здесь, столь же необходимы для вас, как и сама система. Это будет началом.

В. Имеется ли какая-либо особая линия, которая будет помогать человеку избегать делать ненужные вещи?

О. Нет особой линии — все линии объяснены. Вы должны быть способны видеть то, что возможно. Вам дается много советов, и один день вы можете делать работу лучше на одной линии, а другой день — на другой линии; нет никакой специальной линии на все дни, на все время. И имеется самовоспоминание, все то, что было сказано об отождествлении, учитывании, отрицательных эмоциях, изучении системы, многих вещах. Вы никогда не знаете, что будет более полезным в данное время; в один момент помогает одно, а в другой помогает другое.

В. Включает ли в себя эта система самоотречение?

О. Не в обычном смысле. В Четвертом Пути необходим только особый род отречения, в определенных видах работы, в некоторых особых ситуациях. Например, как я сказал, нужно отказаться от своих решений в вопросах, связанных с работой в школе. Это есть пример возможной дисциплины. И каждый должен помнить, зачем он делает это и что он делает. Например, в работе с правилами нужно отказаться от значительной части своего собственного суждения и просто помнить их. Почему? Потому что человек должен осознать, что он не понимает достаточно. Когда он понимает, нет никакой необходимости помнить правила. Таким образом, вы видите, отказ не означает слепой жертвы, и он необходим только в связи со школьной работой, не вне ее.

Я повторяю: путь к приобретению воли — это поставить себя под определенную дисциплину и не пытаться бежать. Люди используют в работе те же самые методы, которые они применяют в жизни — они приспосабливаются. Они пытаются сделать работу удобной или, по меньшей мере, уменьшить неудобства настолько, насколько возможно, и таким образом они теряют то, что работа может дать.

В. Я не понимаю, почему приспособление недопустимо в работе?

О. Вы не можете приспосабливаться к работе; вы должны работать с реальными фактами. Приспособление может быть правильным в некоторых случаях в жизни, но в работе оно всегда ошибочно. Приспособление не является надежным методом. Вы приспосабливаетесь к одному состоянию или одному ряду обстоятельств, а затем все меняется, и ваше приспособление терпит неудачу. Вы должны найти лучший метод, так как вы никогда не знаете, что случится в следующий момент. Например, вы сидите в своей комнате и решаете не раздражаться, затем неожиданно что-то происходит, и вы возбуждены прежде, чем вы осознаете это.

В. Как можем мы сделать эту работу более реальной? Я сознаю, что она не то, чем она могла бы быть.

О. Она есть то, что она есть, потому что вы не то, чем вы могли бы быть. Имеется определенный принцип в работе — время подсчитано. Для каждого лица существуют определенные требования. Если вы были только один месяц в работе, требования малы; в следующий месяц они растут, спустя шесть месяцев они более высоки, спустя год еще более высоки. Если человек не отвечает этим требованиям, то счет становится очень велик. Если человек считает, что он имеет право быть на уровне первого месяца, пребывая в работе в течение нескольких лет, он не может оплатить счет. Плата означает, прежде всего, способность удовлетворить требования. Требования всегда растут, и если вы отстали, то для вас вещи будут выглядеть ниже своего правильного уровня, каковы бы они ни были в действительности, так как вы находитесь ниже уровня. Но если вы работаете, если вы растете, вы будете на уровне требований. Я показываю вам сторону, с которой возможно подойти к этому вопросу. Многие вещи необходимы в организации, прежде всего понимание и усилие.

В. Я полагаю, что удовлетворение требований влечет за собой отказ от некоторых вещей, но я затрудняюсь определить каких.

О. Не беспокойтесь. Когда необходимо отказаться от чего-то, это становится вполне ясным. Если вы не понимаете, от чего вы должны отказаться, это значит, что пока не время думать об этом. Интеллектуально мыслить об этом совершенно бесполезно, ибо когда вы должны отказаться от чего-то, это никогда не приходит в форме загадки. Может быть, когда-нибудь вы увидите некоторый особый род отрицательной эмоции и осознаете, что если хотите сохранить ее, вы не сможете работать. Или это может быть некоторый род воображения, или что-то еще подобного рода. Это всегда начинается таким образом.

В. Кажется парадоксальным, что мы пытаемся стать свободными от законов и ставим себя под большее число законов.

О. Чтобы стать свободными, необходимо подчиниться значительно большему числу законов на определенное время, ибо человек может научиться быть свободным только путем повиновения большему числу законов. Имеется много причин для этого. Одна из причин в том, что мы слишком снисходительны к самим себе;

если мы ставим себе задачу, то спустя некоторое время мы начинаем оправдываться. А затем мы обманываем себя слишком много.

Поэтому, как я сказал, если люди хотят продолжать изучать, они должны принимать некоторые условия. Это значит, что они должны делать изучение практическим. Если люди не принимают работу достаточно серьезно, то это потеря времени. Вы имеете право уйти, и я имею право прекратить лекции, поэтому нет никаких обязательств с каждой стороны. У меня есть другая работа, но мне необходимо пожертвовать временем, так как это единственный путь основать школу. Когда я смогу сказать: “Если я умру завтра, работа будет продолжаться”, — это значит, что школа основана. Если это целиком зависит от меня, это будет значить, что школа недостаточно сильна.

В. Лучше ли изучать в школе только самих себя, а не других людей?

О. Нет, необходимо изучать других людей также, но не только других людей.

О. Несомненно, что легче быть объективным относительно других людей, чем относительно самого себя?

О. Нет, это более трудно. Если вы становитесь объективными к самим себе, вы можете видеть других людей объективно, но не раньше, так* как раньше этого все будет окрашено вашими собственными взглядами, отношениями, вкусами, тем, что вам нравится и что вам не нравится. Для того, чтобы быть объективными, вы должны быть свободными от всего этого. Вы можете стать объективными к самим себе в состоянии самосознания: это есть первый опыт вхождения в контакт с реальным объектом.

В. Может ли человек научиться управлять толчками, воздействующими на него, с целью улучшить свою работу?

О. Если вы работаете на трех линиях, одна линия будет давать толчки другой. Когда вы поймете не теоретически, но из наблюдения, как одна линия помогает другой, вы узнаете.

В. Я имел в виду то, что если мы срочно нуждаемся в энергии для достижения некоторой цели, как мы можем ее получить? Путем толчка?

О. Хороший толчок быстро создает энергию. Но толчки могут быть трех видов: кто-то другой может дать его вам, или вы можете дать его самим себе, или он может прийти случайно. Ничто иное не может быстро дать энергию. Хороший толчок может заставить вас вспомнить себя и запомнить толчок. Он может быть настолько хорошим, что вы не будете в состоянии забыть его в течение некоторого времени; это сделает вас более эмоциональным, и эмоциональный центр создаст энергию.

В. Вы сказали, что толчки могут быть случайными?

О. Случайные толчки не идут в расчет. Вещи случаются; люди находят деньги на улице, но вы не можете надеяться на это. Когда мы говорим о том, чтобы “давать толчки”, мы говорим о сознательных толчках.

Мы должны понимать, как вещи случаются. Мы начинаем что-то делать, а затем приходим к интервалу без осознания существования интервалов или знания об их возможностях. Такова наша ситуация. Прежде, чем мы приходим к возможности стремления и достижения, мы должны понять, что это весьма далеко от нас, мы должны изучать интервалы в данных примерах, так же как Диаграмму Пищи. Путем изучения этих интервалов и двух сознательных толчков, которые были объяснены, путем обучения тому, как создавать их, мы можем прийти к возможности совсем иного рода толчка. Фактически, если бы мы могли создавать достаточно необходимых толчков, которые являются достаточно сильными, не было бы ничего, чего мы не могли бы достичь. Единственная вещь, в которой мы нуждаемся, это толчки, но мы не можем делать их. Даже если мы думаем о них, мы недостаточно уверены в себе, мы не доверяем себе, не знаем наверняка, что этот толчок произведет желаемый эффект. Вот почему организованная работа включает в себя много толчков, то есть это не предоставляется делать нам самим. Мы настолько крепко спим, что никакие толчки не пробуждают нас — мы не замечаем их.

В. Если человек осознает свою механичность, то способен ли он делать выбор в своих действиях или должен ждать приобретения воли?

О. Я сказал бы, что это дает выбор. В то же самое время ошибочно думать, что когда приходит осознание, это уже приносит возможность и силу. Человек может знать и не быть способным делать. Это наиболее трудная и неприятная ситуация, если человек начинает видеть и является неспособным делать что-либо. Вот почему в некоторых случаях лучше не начинать работать, если не готов идти до конца. Иначе можно метаться между двух стульев.

Идея выбора — это противоречивая идея. С одной точки зрения нет никакого выбора, с другой точки зрения выбор имеется, с третьей снова нет никакого выбора, и все являются верными. Это очень сложная идея. Например, в работе имеется выбор, но работа связана с внешней жизнью. Вещи могут стать настолько плохими, что нет никакого выбора, а затем, возможно, имеется момент выбора, но если мы упускаем его, мы упускаем выбор.

В. Как можно распознавать эти моменты выбора?

О. Только путем попытки находить эти моменты в работе, так как эта система есть метод приобретения нового знания и силы, и, в то же самое время, средство осуществления этого знания и силы. Здесь мы имеем больше возможности выбирать. Если мы упражняемся в этом, тогда, возможно, позднее мы будем в состоянии применять это к другим вещам. Эта идея связана с перекрестками. Перекрестки — это моменты, когда человек может “делать”. Если благоприятный случай приходит, и человек упускает его, другой может не прийти, быть может, в течение года или даже больше, и если человек не использует организованную работу, которая может предоставить постоянные благоприятные возможности.

В. Необходимо ли просить о возможности второй линии работы?

О. Каждому дается возможность, но человек не может организовать работу на второй линии для самого себя; она должна быть устроена.

В связи с этим было обнаружено, что физическая работа в школе весьма полезна. В некоторых школах имеются специальные физические упражнения, но при их отсутствии физическая работа занимает их место. Все это относится ко второй линии — это должна быть организованная работа. Идея заключается в следующем: когда определенное число людей работает совместно в доме, в саду, с животными и т. д., это не легко. Индивидуально они могут работать, но работать совместно трудно. Они критичны по отношению друг к другу; они становятся на пути друг друга; они берут вещи друг друга. Это очень хорошая помощь в самовоспоминании. Если человек заинтересован в данной идее, он может пробовать это, но только если он чувствует необходимость этого. Вы не должны думать, что это есть некоторый род магической помощи. Работа означает действие. Теоретически, работа с другими людьми есть вторая линия, но вы не должны думать, что находиться в одной и той же комнате с другими людьми или делать одну и ту же работу — есть вторая линия. Вы не знаете еще, что такое вторая линия работы.

В. Вы сказали однажды, что физическая работа — способ заставить центры работать соответствующим образом. Что вы подразумеваете под этим?

О. Физическая работа — не спорт, но тяжелая работа, одного рода для одного лица, другого рода для другого лица — расставляет правильно центры. Центры связаны определенным образом, и энергии распределены определенным способом. Когда люди не заняты, центры пытаются делать работу друг друга, и вследствие этого физическая работа — очень надежный метод для того, чтобы заставить центры работать лучше. Этот метод широко применяется в школах. В современной жизни, особенно у некоторых людей, ошибочная работа центров истощает всю энергию. Но, конечно, даже организованная работа, если работать отождествляясь, ничего не даст.

В. Какая разница между физической работой в обычной жизни и организованной физической работой в школе?

О. В других местах работа значительно легче: вы даете себе больше свободы в выборе способа для ее совершения. Предположите, что вы работаете в своем собственном саду. Вы будете делать вещи, которые вам нравится делать, и делать их по-своему. Вы будете выбирать свои собственные инструменты, свое собственное время, свою собственную погоду — все. Таким образом, вы вводите в это очень много своеволия. В организованной работе вы имеете не только физические результаты, вы боретесь также со своим своеволием. Работа не перестает быть опасной, будучи специально организованной, однако, тогда как в обычной работе воля всегда остается своеволием, в школьной работе своеволие портит все, и не только для самого человека, но также для других людей. Всякая организованная работа есть возможность работать против своеволия.

Кроме того, организованная физическая работа требует эмоционального усилия. Вот почему физическая работа реально не может быть названа физической, так как она является в добавлении ко всему эмоциональной. Если бы она была только физической, она не была бы столь полезной. Если в физической работе, которую вы делаете, нет никакого эмоционального усилия, вы должны либо увеличить вашу скорость, либо увеличить время или усилие, чтобы сделать ее эмоциональной. Попытайтесь делать ее с легкостью, и вы увидите, что она требует эмоционального усилия. Вот почему физическая работа важна.

В. Какого рода эмоциональное усилие?

О. Вы увидите. Мы говорим сейчас о физической работе, связанной с настоящей системой, — она находится под совершенно иными законами; вы делаете ее для иной цели, и вы должны помнить, зачем вы делаете ее.

В. Нуждаются ли некоторые люди в школе, а другие нет?

О. Школа для тех, кто подготовлен для школы. Начало школьной работы уже означает некоторую подготовку. В школе должна начаться новая октава. Какова обязанность личности, которая была магнетическим центром? Что можно требовать от нее теперь? Оценки работы, оценки системы и всего, связанного с системой. Если оценка имеется, эта личность будет расти; если ее нет, она не будет расти.

В. Можно ли отождествиться со школой?

О. Это означает потерю школы. Можно отождествиться со школой по многим причинам: из-за слишком сильной любви к ней, или продолжительной критики, или из-за слишком сильной веры.

В. Вмешивается ли школа в то, как вы ведете себя вне школы?

О. В отношении к школе ваши действия контролируются правилами. Вне школы вы найдете, что также необходимо применять определенные принципы, которые вы применяете в школе. Если вы не пытаетесь применять их всякий раз, когда вы можете, бесполезно знать их. Затем — это не правило или принцип — вы найдете даже вне школы, что если вы хотите делать что-либо, вы не должны делать некоторую другую вещь; другими словами, вы должны платить за все, не в том смысле, чтобы вынуть деньги и уплатить, но путем некоторого рода “жертвы” (мне не нравится применять это слово, но нет никакого другого). Таким образом, это будет затрагивать всю вашу жизнь.

В. Зависит ли число людей в школе от количества представленного знания?

О. Нет, это зависит от числа людей, которые имеют определенное бытие и которые могут заботиться о других людях, учить и инструктировать их и т. д. Вы думаете, что школы подобны грибам в лесу, но они весьма отличны от грибов. Школа есть результат длительной работы. Даже если вы берете эту комнату и нас, беседующих здесь, это есть результат тридцатилетней работы многих людей и, может быть, многих до них. Это необходимо принимать в расчет.

Кроме того, знание в нашем смысле означает знание, связанное г возможностью развития бытия. Это знание должно идти из другой школы и должно быть ценным. Допустите, что я заставляю вас выучить наизусть даты рождения всех французских президентов;

какая польза в этом? Однако очень часто это называется знанием.

В. Является ли причиной того, почему это знание не может быть дано без платы, то, что люди, берущие его без платы, будут искажать его?

О. Просто потому, что они будут терять его, будут отбрасывать его, так как оценка зависит от платы. Вы не можете иметь правильной оценки вещи, за которую вы не платите. Если она приходит слишком легко, вы не цените ее. Это есть одна сторона, а другая сторона вопроса — это то, что если вы цените вещь, вы не отдадите ее другим людям. Что значит оценка? Если вы сознаете, какое усилие было вложено в знание, сколько людей работало и как долго, чтобы дать вам это знание, вы не отдадите его бесплатно, так как, прежде всего, оно не будет полезно, и потом, почему они должны иметь его бесплатно? Это было бы величайшей несправедливостью. Но этого не случится, так как люди не смогут его взять.

В. Насколько я понял, главная цель школы — создать сверхчеловека?

О. Я не знаю об этом создании “сверхчеловека”. Это не питомник “сверхлюдей”!

В. Какую связь имеет идея школы с космическим порядком?

О. Это школа — школа, в которой вы можете быть, — очень небольшая вещь. Она может помочь вам, но это очень большая самонадеянность с нашей стороны думать, что она имеет какое-либо космическое значение. Очень легко понять идею школы, если вы думаете о ней просто. Вы хотите иметь некоторое знание и вы не можете получить его до тех пор, пока не встречаете школу. Я имею в виду школу, которая получила это знание от другой школы, а не знание, изобретенное обычными людьми. Это единственная идея, с которой вы можете начать.

В. Некоторое время назад вы упоминали о людях высшего сознания, от которых идет это знание. Существуют ли они в действительности, и можем ли мы распознавать их?

О. Мы не можем распознавать их, если они не хотят быть узнанными. Но если они хотят этого, они могут показать, что они находятся на ином уровне. Если мы встречаем людей более высокого уровня, мы не распознаем их бытия, но мы можем распознать их знание. Мы знаем границы нашего знания, поэтому мы можем видеть, что кто-то знает больше, чем мы. Это все, что возможно для нас в нашем теперешнем состоянии. Но мы не можем видеть, сознателен ли другой человек или нет, или более сознателен, чем мы. Человек будет выглядеть таким же или сходным и, особенно интересно, часто случается, что более развитые люди могут выглядеть менее сознательными, и мы можем принимать их за более механических, чем мы сами.

В. Существуют ли школы для того, чтобы иметь общее влияние на других людей вне школ, или только для своих внутренних целей?

О. Я сказал бы — от того и другого, только нет никакого противоречия между этими двумя вещами, ибо как могут школы иметь влияние на людей вне школ? Только путем подготовки их для школы, никаким другим путем. Главное затруднение в понимании школьных систем состоит в том, что они не могут быть слишком сильно разбавлены. Если они становятся разбавленными, они делаются своей собственной противоположностью, теряют свое значение, перестают иметь какую-либо цель.

В. Разве школы в прошлом не влияли на человечество?

О. Когда школы влияли на человечество, оно было очень небольшим, а школы очень большими. Теперь человечество очень большое, а школы очень малы. Например, школы под именем различных мистерий влияли на определенные периоды греческой жизни, но Греция была очень небольшой страной. Египет также был сравнительно мал, поэтому на него можно было влиять. Но как могла бы эта небольшая школа влиять на человечество в настоящее время? Вы спрашиваете, не думая. Я вспоминаю, как Гурджиев сказал, что 200 сознательных людей могли бы влиять на человечество. Мы подсчитали однажды, что это значит. Допустите, что в мире существует один человек № 7; он должен иметь, по меньшей мере, сто человек № б. Каждый из этих людей № б должен иметь по меньшей мере сто человек № 5, что составляет 10 000 людей № 5. Каждый из этих 10 000 людей № 5 должен иметь по крайней мере сто человек № 4, через которых он может иметь контакт с другими людьми, так что должно быть 1 000 000 человек № 4. Каждый из этих людей № 4 должен иметь по крайней мере сто человек № 1, 2 и 3, которых он знает и с которыми он может работать, что составит 100 000 000 человек № 1, 2 и 3. Это значит, что даже если мы предположим, что одна тысяча составляет одну школу, было бы 100 000 школ. Но мы знаем определенно, что нет такого числа школ, поэтому невозможно ожидать человека № 7, так как существование человека № 7 означало бы, что школы контролировали бы жизнь. Даже человек № б означал бы, что школы управляют миром. Это подразумевает, что люди № б и № 7 были бы в мире только в особых условиях, и это было бы видно и известно, так как это значило бы, что жизнь контролируется школами. А так как мы знаем, что если сейчас и имеются школы, то они весьма скрыты, это не может быть так в наши времена.

В. Имеете ли вы в виду, что человек № 7 не может существовать на нашей планете или что он не существует при настоящих

условиях?

О. Я не сказал, что он не может существовать. Я сказал, что

мы имеем основания думать, что он не существует, так как его существование само показало бы себя. Но это не исключает возможности того, что по некоторой причине люди № 7 могут существовать и не показывают себя; только это менее вероятно.